Продолжение должно воспоследовать...

Stacy Mo & Jack Stapleton
ЧАС СУДА. ДЕЛА ЭСТРАДНЫЕ

- А у нас всё по-прежнему, - довольно сказал как-то утром Шерлок Холмс, спускаясь в столовую.
"Всё по-прежнему" шло уже третью неделю с момента приезда из Девоншира. Собственно, всё это время обитатели дома №221-б были очень заняты. Ватсон бросил все силы на нелёгкий фронт отсыпания и отъедания. Миссис Хадсон взяла на себя аренду зала для презентации нового девонширского альбома, бегала по инстанциям и ругалась по телефону, как кэбмен. Холмс в свободные от аранжировок минуты приглядывал вполглаза за преступным миром, всё больше, кстати, его разочаровывавшим по части музыкальных пристрастий. А кроме этого, приходилось ещё давать интервью (а после половины из них - ещё и опровержения), залечивать синяки в одних местах и рисовать в других, более фотогеничных, светиться перед камерами в оранжевых брюках, из-за которых уже подрались три музея - в общем, шёл нормальный, цивилизованный мандраж перед началом нового концертного сезона.
читать дальше- Не копайтесь, Ватсон! - напомнил Холмс по спортивной привычке. - Да бросьте вы "Таймс" и жуйте, вы ж не Бэрил! Нам сегодня альбом записывать! Миссис Хадсон сняла студию в Пондишерри-лодж у Таддеуша Шолто. Спокойно, Ватсон, с тех пор, как он вставил себе искусственный митральный клапан, он больше приставать не будет... Ватсон! Ватсон, вы не едите?!
Действительно, вид Ватсона, вяло ковырявшего омлет, мог повергнуть в ужас даже Холмса.
- Какая тут еда, - буркнул доктор, - вы на это посмотрите.
Шерлок схватил "Таймс" и чуть не сел на подаренную поклонниками новую скрипку.
Посреди страницы красовалась внушительная фотография:

Шерлок Холмс медленно поднялся и запустил газетой в камин.
- Ну всё, - свирепо сказал он. - Я ещё терпел, когда за час до нашего приезда они напечатали в газете мою фотографию в болоте с надписью "Он не вернулся из боя". Я терпел, когда их передавали по радио перед моими любимыми криминальными новостями. Но это уже ни в какие ворота не лезет! Ну ничего. Теперь Мориарти никакое баритсу не поможет.
- Мы что, подсадим его на "Актимель"?
- Ватсон, - отрезал знаменитый сыщик, - у Мориарти на "Актимель" иммунитет. Равно как на мыло Safeguard и песню "Друг в беде не бросит"...
- И что тогда? Он же без полковника Морана никуда не выходит...
- Полковника бояться - в пустой дом не ходить. А в любом зале суда на входе металлоискатель...
- Мы что, - удивился Ватсон, - в суд на них подадим?
- Именно! А значит, нам нужно... нам нужен... Френкленд! Ватсон, вы когда распределяли билеты на презентацию, сколько в Девоншир послали?
- Щас, - доктор пододвинул к себе тарелку с оладьями. - В Баскервиль-холл - три, сэру Генри и Бэрриморам... - тут он проглотил три штуки, - Стэплтонам - два, Мортимеру и Лоре Лайонс - по одному... а собак пускают бесплатно, я выяснял.
- А Френкленду, значит, ни одного? - Холмс отобрал у Ватсона тарелку, на которую тот со вздохом положил последний оладушек, и сжевал его. - Это надо исправить! Срочно найдите лишний билетик! И приглашение не забудьте, а то ещё на нас в суд подаст...

***
А в это время в Девоншире...
Сэр Генри сидел на скамеечке в тисовой аллее и боролся с плохим настроением. Борьба предстояла не на жизнь, а на смерть, и возле скамейки выстроилась целая батарея разнокалиберных стеклянных орудий.
- Сэр Генри! Сэр Генри, - Баскервиль повернул голову в сторону криков. Навстречу наследнику бежал Бэрримор, размахивая над головой непонятным предметом.
- Ну что такое-то? – разочаровано протянул Генри. - Вы что же, не видите, я борюсь с хандрой? - И кое-как прицелившись, любитель шуб пальнул по бутылке. Зная меткость своего хозяина, Бэрримор незамедлительно рюхнулся на живот, все еще держа в высоко поднятой руке нечто, как обычно держат флаг знаменосцы.
- Сэр Генри, у меня (бах) новость для Вас... (бздын)
- Уйдите, Бэрримор, - откликнулся Баскервиль, на время оторвавшись от растранжиривания наследства, путем траты оного на пули. Улучив момент, Бэрримор мгновенно поднялся и короткой перебежкой достиг ближайшего укрытия.
- Но, сэр, (бах) это письмо от мистера Холмса, (звук перезаряжающегося пистолета) он приглашает нас к себе (бум) на презентацию нового альбома... (бух) Мисс Стэплтон тоже приглашена, - звуки пальбы стихли.
- А ее брат?
- Естественно, она едет с ним... (бах-бах-бах-бах...)

***
На Бейкер-стрит.
- Скажите-ка, Ватсон, как я выгляжу? - с этими словами Холмс вошел в кабинет, где развалившись на диванчике, Ватсон отдыхал от мирских дел, всасывая спагетти. Подняв глаза на лучшего друга, доктор пришел в ступор, а спагеттина осталась свисать изо рта, так и не достигнув окончательной цели.
- Ну что Вы, дорогой друг, молчите? Миссис Хадсон договорилась с фотографом, сегодня мы должны делать пробные фотографии для обложки альбома. А самые удачные пойдут на афиши и в газеты. До того как мы дождемся Френкленда, чтобы подать в суд на Мориарти и Лестрейда, надо же помотать им нервишки.
Ватсон крепко зажмурил глаза, открыл их, не достигнув, по его мнению, желаемого результата, протер глаза кулаками. В конце концов, вяло зажевав спагеттину, он издал непонятный звук, больше походивший на крик белого кита, в момент преследования китобоями оного.
Холмс стоял в кожаных, до середины бедра, шортах с красными подтяжками, кислотно-зеленой майке с черепом (по всей видимости, пагубное влияние доктора Мортимера дало о себе знать), сверху небрежно была накинута белая, с разводами от краски, рубаха с рюшечками, на ногах красовались гриндерсы, а на голову был нахлобучен цилиндр.
- И что вы, думаете? – в третий раз спросил довольный Холмс, гордо расхаживая взад-вперед перед доком.
- Нуууу иииияяяяя...
- Здорово, правда? А вот смотрите, какая штучка, - и рокер повернулся к доку местом, в которое на днях посылал Мориарти с Лестрейдом. Ватсон в шоке зажмурил глаза, а, вновь открыв их, увидел: в самом апогейном месте на шортах было вырезано сердечко.
- Хотел гитарку, но ножницы тупые попались, - сияя от радости, констатировал Холмс.
- А вам не кажется, что… - начал было приходить в себя Ватсон.
- Цилиндр лишний? Так я и думал, - и с этими словами сыщик-экстремал скинул с себя головной убор. Ватсон медленно сполз с дивана, невольно открыв рот. На голове истинного английского джентльмена красовался ирокез с поочередно выкрашенными в желтый и синий цвета прядями, а на затылке была выбрита надпись «I’m the best».
- Н-нет, - в шоке замотал головой Ватсон, - лучше наденьте головной убор. В нем вы более, кхм, утонченный.

***
В Баскервиль-холле...
- Ну придумай уже что-нибудь, док, - сэр Генри сверлил Мортимера расползающимися в стороны глазами, одновременно пытаясь плеснуть в стакан ещё бренди. После забегов с Ватсоном хозяин Баскервиль-холла начал ценить общество медиков и регулярно заманивал Мортимера к себе (к вящему неудовольствию супруги последнего). - Ну не согласный я так... Почему он с нами едет? Ик?
- И пёс с ним, - отмахнулся собиратель черепушек.
- Да вот именно, что и пёс с ним! - чуть не всхлипнул Генри. - Да ещё в фосфоре. Это ж рокерская тусовка, Мортимер! Уж на что наш Стэплтон по бардовской части, так и он в теме...
Глаза у Генри стали жалобные-жалобные, ибо каждый раз, когда его мысленный взор рисовал заманчивый портрет мисс Стэплтон в кожаных сапогах на платформе, рядом невесть откуда появлялся её брат (или муж?) с Боськой на поводке.
- Так Лора Лайонс тоже едет, - попытался приободрить друга Мортимер, - вот пусть Джек с ней оттягивается. Чтобы всем не обидно было...
- А ты его не знаешь? - Генри опрокинул очередной стакан. - Наш пострел, ик, везде поспел. С обеих глаз не спускает. Нет, сделай ему, что ли, трепанацию черепа какую-нибудь! Ну что тебе стоит? Или вот чего, - оживился он, орудуя штопором, - скажи, что бабочку новую видел. Тогда Стэплтон на всех рокеров забьёт.
- Это идея, - одобрил Мортимер.
- Вот щас пойди и скажи ему, - потребовал Генри.
- А может, попозже? - с робкой надеждой спросил энтузиаст могил, вожделенно косясь на открытую бутылку.
- Нетушки, - хихикнул сэр, пододвигая бренди к себе, - бабочка не ждёт, и вообще... а эта бутылка у меня последняя, - пробурчал он себе под нос.

***
В Меррипит-хаусе...
Стэплтон положил поверх вещей в чемодан сачок для бабочек, банки с фосфором, кисти, повертел в руках гитару и с сожалением повесил обратно на стену.
- Джек! - позвала из-за стены Бэрил. - Помоги закрыть чемодан!
- О господи, - вздохнул энтомолог и заглянул к жене.
Комната Бэрил подозрительно напоминала магазин дамской одежды, который собрался переезжать.
- Вот объясни мне, - в недоумении вопросил любитель бабочек, - зачем тебе столько вещей?
- Это называется "столько вещей"? - Бэрил невинно похлопала ресницами. - Всего-то четыре чемодана...
- Всего-то? - Стэплтон схватился за ручку двери, чтобы не упасть.
- Да, а чего ты удивляешься? Леди должна быть готовой ко всему! Ты сам-то смокинг взял?
- Зачем?!
- Ну как - зачем? А косуху с банданой?
- А... а смокинг с банданой не хочешь?
- Мамочки! - Бэрил воздела руки к небу. - Эти мужчины ничего не понимают в моде!
- Зато мы понимаем, сколько весит такой чемодан, - проворчал Стэплтон, садясь на кровать. - Я всегда был о тебе высокого мнения, но, извини, ты это не поднимешь.
- А кто сказал, что чемоданы понесу я? Кто у нас спортсмен на все руки?
- Ну, напомнила... Вот только я что-то не припомню, чтобы в программу входило поднятие тяжестей.
- А поднятие тяжестей, - сладким голосом пропела Бэрил, - входит в обязательную программу помощи даме по хозяйству и не только.
Натуралист ещё раз пересчитал чемоданы.
- Да у меня рук столько нет! - возмутился он, вспомнив о пятом чемодане - своём собственном.
- Ничего, у нас ещё Собака есть, - не растерялась практичная Бэрил. - Запряжём её в тачку - бывают же ездовые собаки.
Из коридора послышался скрёбот и ворчание. В комнату заглянула Боська, злорадно дожёвывая кусок обоев.

***
- Ст… Стэплтон! Стой! – энтомолог медленно и тяжело обернулся. В руках он держал по два чемодана, еще один был взгроможден на спину, что очень затрудняло совершать повороты головой в сторону криков, а еще один пакет, скорее всего с собачьими принадлежностями, аккуратно, по-джентльменски свисал изо рта. Хотя Боськи почему-то видно не было.
Неподалеку от хозяйственного мужчины элегантно вышагивала Бэрил, умудряясь держать равновесие на высоких каблучках по размытой дороге и неся в руке зонтик.
- Ой, ну не дадут нам уехать, - проворчала то ли мисс, то ли миссис Стэплтон, надувая губки.
- Ну что еще? – спросила леди у подбегающего доктора Мортимера.
- Джек! Джек, ты меня слышишь? – доктор, постарался пригнуться и взглянуть в глаза завешанному вещами энтомологу, часто дыша перегаром.
- Слышит. Он все слышит, только говорить не может, - вновь вмешалась коста-риканская красавица.
Мортимер переводил нетрезвый взгляд с леди на мистера, явно перебирая в черепушке какие-то мысли.
- Что хотел-то? – наконец не выдержала Бэрил.
- Джек, там это, - начал доктор, почему-то глядя на миссис Стэплтон, - циклопидес твой.
Реакция не заставила себя долго ждать, при слове «циклопидес» руки энтомолога невольно разжались, водруженный на спину чемодан с грохотом рухнул на землю и был придавлен выпавшим изо рта пакетом.
- Где?! – только и выкрикнул ловец бабочек, сверкая глазами и роясь в поисках сачка.
- Так у сарайчика твоего,- отмахнулся Мортимер, - как увидел – пулей к тебе, а тебя…
Но от Стэплтона остался лишь след сверкающих его же пяток.
Доктор довольно потер руки и уже собирался уходить…
- Мортимееер, - послышался за спиной мурлыкающий, а оттого еще более наводящий ужас, голос леди. Доктор медленно развернулся… Бэрил стояла, уперев одну руку в бок, а другой, указывая на разбросанные по дорожке чемоданы.
- Вы же не оставите леди в беде? - и Бэрил расползлась в до того доброжелательной улыбке, что Мортимеру стало не по себе.
- Я это… жена ждет, - доктор начал пятиться, пытаясь отогнать всплывающий перед глазами образ энтомолога с чемоданами, а уж представлять себя на его месте никак не хотелось.
- А меня поезд! – леди стерла с лица улыбку и теперь как-то нехорошо и хищно поблескивала глазами. - Вот кто тебя просил про этого циклопидеса брякнуть, а?
- Генри, - пискнул Мортимер, - это он его видел.
- Вот пусть теперь мне и помогает!
Результат превзошел все ожидания доктора.
- Ща, - только и сказал он, скрываясь за кустами.

***
Где-то у сарайчика..
Зарумянившийся от бега и в предвкушении добычи, Стэплтон рыскал вокруг своего «фамильного домика».
- Ну где же он? Циклопидеес? Я все равно найду тебя… ауу... Может, внутрь залетел? – рассуждал вслух Джек, шмыгая в сарай.
- И здесь нет, - разочарованно крутил головой энтомолог. В этот самый миг дверь за спиной резкой захлопнулась и как будто закрылась на засов.
- Э-э... циклопидес, это ты? - Стэплтон резко обернулся, подбежал к двери и дёрнул её на себя. Дверь не поддалась. Припомнив не уступающий Бэрримору по бородатости анекдот о психе и двери с табличкой "на себя", Джек пнул дверь ногой. Результат был тот же.
Поглядев в щель между досками, незадачливый потрошитель бабочек убедился, что к сложившейся ситуации, во всяком случае, приложил лапки не циклопидес. Ибо поднять тяжёлый засов и навесить его на дверь - такая задача хрупкому летающему украшению трясин не по крылышкам.
- Мама... то есть чёрт, - энтомолог ещё раз поддал злосчастную дверь. - Эй, кто там снаружи? Это уже не смешно!
Однако снаружи донеслось только быстрое шлёпанье удаляющихся по болоту ног.
- Ну, попадись мне только! - проорал Стэплтон через дверь. - Я из тебя "педигри" сделаю!
Угроза, долетев до неизвестного любителя запирать натуралистов в сараях, взамен желания помочь ближнему явно прибавила ему прыткости.
- Э, постой! - не на шутку встревожился Стэплтон. - Я же не всерьёз... насчёт педигри-то...
Однако обладатель шлёпающих ног был уже далеко.
- Ну, ёлки-палки! - ругнулся энтомолог и сделал то, что ему ещё оставалось - сел прямо на пол и предался невесёлым раздумьям. - Сидеть взаперти в собственном сарае - это ещё глупее, чем тонуть в собственной трясине... К тому же поезд уходит через два часа.

***
Улизнув от Бэрил и в темпе преодолев несколько холмов, доктор Мортимер увидел внизу сэра Генри. Наследник едва ли не вприпрыжку шагал по тропинке со стороны Гримпенской трясины и довольно хихикал.
- Спасибо, док! - завопил он ещё издали. - За мной должок! Сидит наш энтомолог в сарае как миленький...
"На нашу же голову", - вертелось на языке у Мортимера, однако в последний момент любитель древностей благоразумно заткнулся. Одно воспоминание о пяти чемоданах наводило на него не меньший ужас, чем собака на все поколения Баскервилей. Чего доброго, Генри, услышав про такое, на автомате забудет про романтические чувства и оставит его, Мортимера, расхлёбывать эту кашу, которую сам же, между прочим, заварил.
- Давай-давай, поспешай, Бэрил там заждалась, - поторопил он и добавил про себя: - Своя ноша не тянет.
По мере того, как хозяин Баскервиль-холла приближался к груде чемоданов на мокрой тропинке, энтузиазм его почти зримо улетучивался.
- Явился, солнце моё незаходящее, - с очень нехорошей улыбкой пропела урождённая Гарсиа. - Вы ведь не бросите леди в затруднительном положении, не правда ли, сэр Генри?
- Мама дорогая... - сэр Генри испытал сильнейшее желание плюхнуться прямо в лужу. - Бедняга Стэплтон - как он это тащил?..
- Молча, - пресекла его излияния прагматичная Бэрил. - И вам советую то же самое.
Сэр Генри три раза пересчитал чемоданы. Когда, наконец, чёрт знает почему получилось десять, он, недолго думая, развернулся и сгрёб за рукав примерившегося было улизнуть Мортимера.
- Должок... - ехидно пояснил он.

***
А тем временем в сарае...
Стэплтон сидел, привалившись спиной к стене, и пытался настроиться на оптимистический лад.
- Ну и ладно, что я не еду ни в какой Лондон, - гипнотизировал он себя. - В Коста-Рику я в этом году тоже не попал, а хотел гораздо больше... Зато отдыхаю, солнце не печёт и чемоданы руки не оттягивают... (Об этом факте он вспомнил не без злорадства) А если бабочка залетит - ей от меня уж точно не уйти.
Чтобы окончательно поднять себе настроение, он даже начал мурлыкать себе под нос:

Бабочки, бабочки, ути цып-цып,
Бедный охотник в историю влип...

Подумав о неизвестном любителе розыгрышей, который наверняка ещё болтался снаружи, энтомолог придумал ещё две строчки:

Но положений безвыходных нет -
Я тебя Боське скормлю на обед...

К сожалению, за все время пребывания в сарае, к Стэплтону не залетело ни одной бабочки. Был только сверчок, нагло пиликавший где-то за стенкой, что мешало сосредоточиться и как следует пораскинуть энтомологическими мозгами, пытаясь найти выход из столь щепетильной ситуации.
- Так, и сколько я здесь сижу уже? – спросил сам себя Джек, пересчитывая перечеркнутые на стене палочки. - Ага, полчаса уже. И как там моя Бэрил?

***
- Мальчики, ну давайте быстрее! До отхода поезда час остался, а вы копаетесь, - кричала леди, известная для всех как миссис Стэплтон, и лишь Генри считал ее мисс.
- Бэрил! Меня жена дома ждет, тоже с чемоданами! – взмолился Мортимер. - А в гневе она страшна!
- Ты еще меня в гневе не видел, - подумала про себя бывшая Гарсия, но вслух прокричала: - Ну что вы, доктор, Генри же без вашей помощи не справится! Давайте быстренько мне все дотащим, а потом сэр Баскервиль поможет вам и вашей супруге допе… донести вещи. Так ведь, Генри?
Сэр издал приглушенный звук, но спорить не стал, а может, не мог, от натуги сжав челюсти до характерного скрежета, что мешало вести светскую беседу. Пройдя еще несколько метров, троица увидела маячащую впереди фигуру, толкающую тачку.
- Да это ж Бэрримор, - обрадовано воскликнул Мортимер. - Бэрримор, подождите! – и с этими словами доктор споткнулся о камень, навзничь свалившись на дорожку. Шедший следом сэр Баскервиль не преминул сделать тоже самое, споткнувшись, правда, о Мортимера.
- Тоже на поезд? – спросила миссис Стэплтон у подъезжающего Бэрримора.
- Да, мэм, - и, кинув взгляд на лежащих друг на друге доктора и сэра, добавил: - Могу ли я помочь?
- Буду признательна.
Быстро покидав чемоданы на тачку, Бэрримор покатил дальше по дорожке.
- Ну слава тебе, господи, - выдохнул наследник, поднимаясь.
- Кстати, сэр Генри, - обернулась Бэрил, - вы же обещали помочь доктору, помните?

***
На перроне Гарсию-Стэплтон уже поджидали миссис Лайонс, миссис Мортимер и миссис Бэрримор, державшая в руках небольшую кастрюльку.
- А вы как с вещами справились? – удивилась Бэрил, глядя на груду чемоданов и ридикюльчиков, сваленных на платформе.
- Так Бэрримор помог, - хором ответили довольные дамы.
- А я Генри и Мортимера вам на помощь послала, - немного неловко проговорила Бэрил, обращаясь к супруге доктора «черепушкина».
- Ой, а Генри-то с утра не завтракал! Я ему вот овсяночки в дорогу взяла, - запричитала миссис Бэрримор, помешивая ложкой в кастрюле.
- Ваши места готовы, вещи разложены, - как всегда чопорно констатировал подошедший и, незаменимый во всем, Бэрримор.
Дамы хором ввалились в поезд, и лишь Бэрил осталась на перроне, пристально глядя вдаль.

Песня.
(начало немого барабанное, очень подходит к долбящему в стену энтомологу
Мельница «Горец»)
1-й куплет
Бэрил на перроне
Ах, Джек мой парень удалой
Широкоплеч, хорош собой
Лови уж бабочку ты в сеть
На поезд можешь не успеть
Уеду без тебя
Я в Лондон без тебя
И Генри рядом, как всегда
Всё: шуба, виски – все дела

2-й куплет.
Стэплтон, на время прервавшись
Уж все расселись по местам
А я в сарае всё сижу
И дверь закрыта на засов
На мир сквозь щелку я гляжу
Ах, кто меня закрыл?
Ну кто так пошутил?
Ну чьих же это дело рук?
Узнаю, точно накажу

3-й куплет.
Сэр Генри, довольно курящий сигару в кустах.
Yes, энтомолог под замком
И шансы есть все у меня
Теперь провал мой исключен
И Бэрил точно уж моя
Да, Бэрил – ты моя
Ах, Бэрил – ты моя
В поместье я тебя возьму
И может даже пропишу

***
А в это время в резиденции профессора Мориарти...
- Тыдыщ! Сорок второй.
Духовое ружьё полковника Морана стреляло бесшумно, так что этот сакраментальный клич издал он сам. После чего вынул из-за уха чернильный карандаш, послюнил его и нарисовал на прикладе ружья очередную галочку.
С тех пор, как профессор Мориарти ушёл в тяжёлый рок, полковник с гордостью носил звание секьюрити восходящей звезды. Он завязал с картами и, когда хотелось острых ощущений, занимался в основном плановым отстрелом папарацци. Озвученная им только что цифра показывала, что Моран уже добился в этой сфере немалых успехов.
В комнату заглянул Мориарти в готичном кожаном сюртуке до пола с пришитыми на спине крыльями летучего мыша.
- Охотишься? - уточнил он.
- Сорок второй, - не без гордости уточнил Моран. - А что от них толку? Нас уже достали, Холмс от них прячется. А Ватсона если и снимут за жратвой - от этого поклонников меньше не станет.
- Может, нам Лестрейда обкормить... в рекламных целях?.. - вслух подумал криминализированный умник, не задумываясь, что совершает плагиат.
- Лопнет, - вздохнул Моран. - Это тебе не Ватсон. Да, шеф, маркёр только что звонил - Холмс будет фотографироваться на обложку. Они нашли студию.
- Нашли-таки, - Мориарти раздражённо пошевелил готичными крыльями. - Ну, мы им устроим фотосессию... Ого! Что это там?
Из-за стены донеслось довольно нестройное бренчание синтезатора, а через пару секунд к музыке присоединился голос Лестрейда, очевидно, сочиняющего песню на ходу.

Песня.
(ДДТ, Осень)
Что такое Шерлок - это фраер,
Что такое фраер - теоретик,
Мы теперь в полиции тебе не помогаем,
Так что если вляпался - приветик!

К Милвертону лазал ты в дом,
Вскрыл тайник и смылся с письмом,
В общем, братец, лучше не ври,
А суши сухари!

Что такое Ватсон - это пузо,
Пузо на ногах и с барабаном,
Если кто влюбился в полтора его арбуза,
Тот, наверно, был в дымину пьяный.

Сэра Генри плохо стерёг,
Сэру Рональду фиг помог,
Так что тоже, брат, не дури,
А суши сухари!

- Надо ещё третий куплет добавить, - прокомментировал Моран, чистя любимое ружьё. - Про миссис Хадсон.
- Фи, Моран, - неодобрительно поморщился гений преступного мира, - разве так можно про леди? Мы ей просто-напросто подожжём парочку ковров да обрежем телефон, она сама и завяжет с эстрадой...

***
А в это время на вокзале...
- Бэрил, - нежно и вкрадчиво позвал сэр Генри, - поезд вот-вот отойдёт.
- Отвяжись, - буркнула себе под нос уроженка Коста-Рики. У неё медленно, но верно складывалось убеждение, что в качестве дорожного спутника сэр Генри вместо мужа - замена крайне невыгодная. Всё-таки миссис Баскервиль-Ванделер-Стэплтон немалую часть своей жизни провела на чемоданах. Когда надо было в очередной раз удирать, Джек не только тащил в зубах по пять саквояжей, но и как-то умудрялся поменять себе и ей фамилию. А уж это было не в пример труднее. И потом, термос с кофе остался у него...
"Мама моя, неужели придётся пить "три в одном"?" - содрогнулась избалованная бодрящим напитком Бэрил.
И тут...
- Боська! - Бэрил аж подпрыгнула. - Что она делает в телефонной будке?
На крик из вагона высыпали остальные пассажиры. На глазах у всех Собака встала на задние лапы, носом набрала номер и тревожно заскулила в трубку.
- У меня такое чувство, - сказала Лора Лайонс, - что она вызывает службу спасения.
Специалистка по выманиванию сэров из дома по ночам была недалека от истины: где-то в Лондоне трубку снял Шерлок Холмс.

***
Чем Мориарти, Моран и Лестрейд собирались порвать публику...

Поющие: Моран (с ружьем наперевес), Мориарти, Лестрейд.
«Белые кораблики»
( в целях удобства дуэт Морана и Мориарти сокращен до аббривиатуры М&М)

М&М
Куда же ты, Лести?
Куда же ты Лести?... 4 раза

Лестрейд
На всем белом свете
Без всяких сомнений
Я – лучший комиссар
И Холмс – дедуктивщик
Не может и шагу сделать
Без меня

Моран
Опять в Скотленд – Ярде не выполняется норма по раскрытию преступлений

Лестрейд
Меня зовут
И вам со мной нельзя
Скоро вернусь

М&М
Куда же ты, Лести?....

Лестрейд
Я – лучший сыщик

М&М
Куда же ты, Лести?....
Куда же ты, Лести?....

Я – лучший сыщик
Все знают
Ребята

М&М
Леди, сэры, дамы
Леди, сэры, дамы
По улицам бегут
Ледёв, сэров, дамов
Ледёв, сэров, дамов
Воры гра –а -бют
Леди, сэры, дамы
Леди, сэры, дамы
Лестрейда зовут

Лестрейд
Ну ладно ребята
Не надо ругаться
Остаться не могу
Ведь все на свете, братишки,
Без меня не обойдутся
А…а а-а-а

Мориарти
В таком случае и я пойду
Увидимся скоро
Ты сыщик – раскрывать
Я злодей – воровать

Лестрейд
Но я вернусь
Только дела улажу
Недели на две

М&М
Куда же ты, Лести?...

Лестрейд
Ведь я всем нужен
Бесспорно
Ребята

М&М
Лестрейд – супергений
Лестрейд – супергений
Лишний – Шерлок Холмс
Шерлок лишь играет
Шерлок лишь играет 2 раза
На гитаре хорошо

Лестрейд
Я лучше Холмса
Я ж комиссар

М&М
Ну что же Холмс оставь ты сыск
Ведь ты - не лучший

Лестрейд
Я – лучший сыщик
Я ухожу, но вновь вернусь
Ведь я всем нужен (4 раза)
Понятно?
Ребята

Мориарти
Распутывает Лестрейд
Распутывает Лестрейд
Загадки сложные
Самый лучший – Лестрейд
Самый лучший - Лестрейд
Вы поверьте мне

***
В Лефтер-холле...
- Уехали, - разочарованно констатировал Френкленд, поглаживая подзорную трубу. С самого утра юридический старикашка безвылазно дежурил на крыше в обнимку с телескопом, не отлучаясь даже позавтракать: одной рукой он ел бутерброды, а другой наблюдал за тем, что происходит внизу. Впрочем, та его часть, которая не была поглощена этими двумя в высшей степени содержательными занятиями, в глубине себя надеялась: а вдруг всё-таки и его позовут?
А вот и не позвали. Даром что сидел на самом видном месте.
- Уж Лора-то могла обо мне вспомнить, - надулся судебный джентльмен, - в конце концов, родной человек... Да и сэр Чарльз со Стэплтоном ей уже до того допомогались, что ей не грех и про старого папашку вспомнить...
Как всегда в таких случаях, когда у Френкленда портилось настроение, мысли его решительно двинулись в дебри гражданского и административного права.
- На всех в суд подам, - пробурчал хозяин Лефтер-холла и бодро засеменил в домашний судебный архив.
Смахнув со стола восемь неоконченных исковых заявлений к местным магазинам (в пяти из них ценники, по мнению Френкленда, были написаны слишком мелкими буквами, что являлось неуважением к его зрению, а в трёх - слишком крупными, что вообще представляло собой извращённое издевательство), Френкленд с ногами взобрался на стул и, пожевав перо, принялся исписывать страницу за страницей.
Через три часа, перечитав последнюю заяву, страшно довольный Френкленд снял телефонную трубку и набрал номер окружного суда.
Но там его поджидал сюрприз.
- А мы не работаем, - любезно проворковал голос из трубки.
- Это как это?! - мистер сутяга едва не навернулся со стула.
- Ну как - как? Лето на дворе! Суд на каникулы ушёл!
- Но у меня же иски!.. - запричитал Френкленд, надеясь разбудить в барышне на том конце провода хотя бы граммов двести гражданской сознательности.
- У всех иски, - ответили из трубки, причём гражданской сознательности в тоне не было ни на пол-граммулечки. - Но мы же не железные!
- Ах, вы так?! - Френкленд взлетел со стула в вихре дописанных и недописанных кляуз. - Ну хорошо же! Я вас... я на вас самих в суд подам!
- Подавайте, подавайте, - любезно промурлыкали из трубки, - если найдёте, куда.
Это трезвое замечание ненадолго охладило пыл Френкленда. Других судов поблизости не было.
Но барышня из трубки плохо знала своего постоянного клиента. Чтобы Френкленд - да сдался?
Поначалу старикан собирался порыться в судебных справочниках, но тут ему пришла в голову спасительная мысль: Холмс!
- Быть не может, чтобы у него судьи знакомого не было, - пробормотал истец-любитель и побежал собирать вещи.
Ещё через час Френкленд был готов выступать в поход. Основную часть багажа составлял чемодан, набитый всеми скопившимися в Лефтер-холле исковыми заявлениями, на которые пока не пришло ответа.
- Уж везти, так всё сразу, - решил кляузный джентльмен и попытался сдвинуть чемодан с места.
Безуспешно.
- Тьфу, - Френкленд погрозил кулаком чемодану. - И кто выдумал такую тяжёлую бумагу? И попросить-то некого, все уехали...
Старикан напряг свои злопамятные мозги, и тут в них затрепыхалась новая блестящая мысль.
- Стэплтон-то не уехал! - он вспомнил, как энтомолог, размахивая сачком, пробежал мимо его дома по трясине. - Вот он-то мне и нужен!

***
А в это время в сарае...

Мрачная песня Стэплтона.
(Высоцкий, Мой друг уехал в Магадан)

Мой поезд едет к Бейкер-стрит -
Снимите шляпу! Снимите шляпу!
Он до меня не достоит -
Не дал на лапу, не дал на лапу!
Не то, чтоб мне не повезло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
А потому что сам дурак -
Выходит так, выходит так.

Не то, чтоб мне туда претит -
Себя рванул бы хоть за косичку! -
Но я не еду к Бейкер-стрит,
Забыв привычки, закрыв кавычки.
Я буду петь ещё полдня
Про то, где будут без меня,
Куда никак не подфартит -
Про Бейкер-стрит, про Бейкер-стрит.

И тут снаружи послышалось приближающееся хлюпанье и чвяканье.
Стэплтон отбросил гитару, которую терзал в одиночестве, и прислушался.
- Мистер Стэплтон! - раздался за дверью скрипучий голос Френкленда. - Вы где там? Ещё не утонули?
- Да здесь я! - заорал знаток бабочек и заколотил в дверь.
Но тут как нельзя некстати в мистере Френкленде проснулась тяга к дедуктивному мышлению.
- Нет-нет, только не подсказывайте! - завопил он. - Я сам догадаюсь. Вы что-то там орали про косичку... Значит, вы в болоте!
- Это ж песня!!! - запротестовал энтомолог. - Я сижу в...
- Из песни слова не выкинешь, - потёр руки Френкленд, - а кто выкинет - в суд подам. Вы только не орите и не рыпайтесь, я вас сейчас выволоку... Вы мне очень нужны... Я в Лондон собрался...

***
В это время на Бейкер-стрит.
В доме царит настоящий хаос: понаехавшие репортеры, гримеры, фотографы и операторы шманают туда-сюда с камерами, пудрами, микрофонами.
- Эй, чел, куда начепеливаешь-то? – орала миссис Хадсон на нерадивого мальчонку-помощника. - Сюда прожектор ставь! Сюда, говорю! Если свет с левой стороны на Холмса падает, то с Дракулой перепутать можно!
- Рок меня возьми, - выругалась леди Хадсон, - мне ж еще переодеться надо, - и с этими словами бас-гитаристка пулей вылетела из комнаты.
Всего этого безобразия можно было бы избежать, если бы не доктор Ватсон, наотрез отказавшийся покидать уютное помещение. В связи с этим съемку для нового альбома, а заодно и пресс-конференцию пришлось перенести на Бейкер-стрит.
- Вы даже не представляете, милочка, как все это сложно, - жаловался доктор молоденькой гримерше, пока та рьяно припудривала физиономию Ватсона, - фанаты, орущие под окнами, СМИ, а недремлющие конкуренты… ох, как же я устал.

***
На перроне…
Поезд издал характерный для отправления гудок и выпустил пар.
- Бэрил, сколько еще стоять будешь? Поезд вот-вот отправится, - выкрикнула высунувшаяся из окна Лора.
- Джека жду, - сквозь зубы проговорила миссис Стэплтон.
- Ой, да догонит он нас, - отмахнулась миссис Лайонс, - он же у тебя вон, спортсмен. Давай быстрее.
- Я без Джека не уеду, - ответила Бэрил, а про себя добавила: «Ну попадись ты мне со своим циклопидесом! Обоих заспиртую, нет, вначале засушу, нет…»
- Так, затаскивайте ее, ребята, - оторвал от планов мести горячую коста-риканскую красавицу голос Лоры, - всех задерживает же.
Три пары рук ловко занесли девушку в поезд. Двери закрылись и поезд резво стартанул с места.
Перрон опустел, лишь ветер гонял опавшую листву. И все же, прислушавшись, можно было услышать отчетливое поскуливание-потявкивание из телефонной будки.

***
На Бейкер-стрит...
- Алло, - поднял трубку, проходивший мимо мистер Холмс, в противном случае в таком шуме услышать звонок было невозможно.
Простояв несколько секунд с трубкой у уха, великий сыщик, 10 раз сумел сменить выражение лица. В конце концов, резко бросив одноименный предмет, шустро направился к двери.
- Шери! Ну и куда ты ласты намылил? – спросила откуда ни возьмись появившаяся в полном обмундировании миссис Хадсон.
- Дела, - как-то неуверенно пролепетал Холмс.
- Не, ну нормально? Я, значит, обо все договариваюсь, опять договариваюсь, потому как наш обжорный док-барабанщик не соизволил покинуть свой диванчик, все тут организовываю, а у него дела!
- Но…
- Так, выйдешь сейчас из дома, квартплату подниму!
Ситуацию спас проходивший мимо доставщик цветов, несший корзину в гостиную.
- А это вам, - преподнес миссис Хадсон блюститель правопорядка спертый цветок и, не дождавшись ответа, вылетел из дома.
- Ох уж этот мистер Холмс, - расплываясь в улыбке, произнесла басистка, - а квартплату все равно подниму. Так, из вредности.

***
В сарае и на прилегающих к нему окрестностях...
- Эй, мистер Френкленд, вы там еще? – поскребся в дверь энтомолог.
- Да тут я, тут. Думаю сижу, - мистер сутяга действительно был сильно чем-то озадачен, и, если бы не стены сарая, Стэплтон мог бы оценить в полном объеме мыслительный процесс, так ярко отражавшийся на лице старого мистера.
- А что тут думать-то? Вы дверь откройте, и все.
- Да погоди ты, - невесть от кого отмахнулся Френкленд, - ты же мне почти что зять.
Стэплтон от удивления открыл рот и медленно сполз на пол.
- Сам посуди, - продолжал рассуждать вслух старик, - девочку мою охмурил? Охмурил. Жениться обещал? Обещал. А сам вон что вытворяешь.
- Вы, это, сарайчик отоприте, и мы все обсудим, - начал приходить в себя энтомолог, а в голове уже четко созрел план действий: при открытии двери резко дать деру с низкого старта, благо спортивная закалка уже имелась, и только его здесь и видели.
- Ну уж нет, - протянул самоназванный тесть, - дверь теперь точно не открою. Да еще и в суд на тебя подам, - и с этими словами мистер Френкленд пошлепал обратно в Лефтер-холл.

***
В поезде...
- Бэрил, ну Бэрил, открой дверку, а, - колошматил уже битые полчаса сэр Генри в купе своей зазнобы.
Дверь действительно открылась, довольный наследник собрался было шагнуть внутрь, но был задержан вылетающим из купе сапогом, так четко угодившим в фамильный лоб, ибо Джековской сноровкой сэр Генри не обладал.
- Ну и ладно! – погрозил кулаком наследник резко захлопнувшейся двери. - Можно подумать? Все равно никуда не денешься.
И сэр Генри поплелся искать купе доктора Мортимера.

***
На Бейкер-стрит...
Холмс резво скатился по ступенькам и успел сделать целых двадцать с половиной шагов в направлении вокзала Ватерлоо, как вдруг сообразил, что забыл дома паспорт.
- Ну, чёрт, теперь билета на поезд не купишь, - тяжко вздохнул сыщик. - Может, вернуться? Нет, лучше не надо. Возвращаться, говорят, примета плохая - да и где я второй цветок для миссис Хадсон стырю? Да, - возразил он сам себе, - но не пёхом же мне в Девоншир тащиться!
В этот момент над ухом детектива послышалось тёплое сопение и хрумкание. Обернувшись, Холмс увидел за спиной меланхоличную рыжую лошадку, которая примеривалась распробовать на вкус задний козырёк его знаменитой холмсокепки. Лошадка была запряжена в кэб, а кэб был снабжён номером 2704.
- Подвезти? - осведомился кэбмен, раскланявшись прямо с козел.
Кэбмен тоже был знакомый - тот самый, которому Холмс втюхал полсоверена за историю о пассажире с чёрной бородой. Надобно сказать, что кэбмен № 2704 никогда не забывал, где ему обломилось что-то приятное, и с тех пор регулярно пасся на Бейкер-стрит в надежде на новую раздачу слонов. У него до сих пор текли слюнки при воспоминании о табачке, который он купил на Холмсовы полсоверена.
- Подвези! - обрадованный Холмс, оберегая от лошади любимый кепарик (а также, что не менее важно, обретавшийся под ним ирокез), вскочил в кэб и плюхнулся на сиденье.
- Куда прикажете? К вокзалу Ватерлоо?
- Гони в Девоншир! - скомандовал Холмс, слегка даже оторопев от собственной наглости. - Плачу наличными... - Он запустил руку в карман и сообразил, что кошелёк тоже остался дома. Но не таковский был Шерлок Холмс, чтобы допускать существование безвыходных ситуаций. Пошарив в другом кармане, он нащупал какую-то глянцевую бумажку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась билетом на его собственный концерт. - Это устроит?
Сам того не ведая, Шерлок нашёл идеальный выход из положения. Не было среди лондонских кэбменов большего фаната группы "Три чуда", нежели кэбмен под номером 2704.
- На концерт? - кэбмен аж подпрыгнул на козлах. - Урраааааа!!! Только... мы там не опоздаем?
- Ничего, без меня всё равно не начнётся, - заверил Холмс.
- Тогда - эх, прокачу! - кэбмен одной рукой раскрутил над головой кнут, другой прижав к сердцу заветный билетик, и рыжая лошадка с места в карьер рванула вдоль по Бейкер-стрит, нарушая все придуманные и ещё не придуманные правила уличного движения.

Дорожная песенка Холмса и кэбмена.
(Мельница, Чужой)

Кэбмен:
Он пришёл, лишь на час опережая обед,
Он принёс для меня билеты на рок-концерт,
Щурился на прессу, хмурился на сцену,
За пятнадцать миль обходил фанаток,
Только не смотаться от реальных фэнов,
Ну а самый главный - это я с лошадкой!

Холмс:
Боська Стэплтона ждёт, вызывает лично меня.
Мой альбом не помрёт, всё равно потерпят полдня!
Сунул миссис Хадсон ворох горицвета,
Только обернулась - я уже далёко,
Непорядок, братцы, выступать без Джека,
Даром что не шарит он по части рока!

И не надо вра-ать, больше могут да-ать,
А ещё бы взя-ять сутягу!
Лестрейд - ме-ент, конкуре-ент,
Плюс акце-ент - нудяга!

Гонит кэбмен на восто-ок, через лужи и песо-ок,
В заповедный уголок трясинный.
Прихвати-ить, не забы-ыть
О событиях спортивных!

***
А в это время на вокзале...
В телефонной будке было тесно, и Боська вылезла на перрон поразмять лапы. Перед отъездом Стэплтон не успел её раскрасить, но, несмотря на это, собачьи габариты сами по себе внушали респект, граничащий с уважухой. Во всяком случае, продавца беляшей, выползшего с товаром на солнышко, при виде мастифки как ветром сдуло.
Зато, по крайней мере, беляши остались.
Боська стащила две штуки и сжевала, но при мысли о хозяине, который сидит один, да ещё голодный, в пустом тёмном сарае, ей кусок в горло не лез. А вот уж кто беляшам бы обрадовался...
Недолго думая, умная псина подхватила корзинку в зубы и затрусила в сторону торфяных болот.
Продавец, почёсывая в затылке, сполз с фонарного столба.
- У-у, привиденье треклятое, - проворчал он. - Разбудили на свою голову. Одних убытков сколько через тебя несу, туды его в трясину... Зато жив остался.
Не успела Боська пробежать и десяти минут, как навстречу ей попался Френкленд. Старикан тащил за собой на верёвке чемодан, обливался потом и вслух призывал судебных приставов на головы всех соседей, чемодана и небесной канцелярии.
- А ты откуда? - поразился мистер маразматик. - Я-то думал, ты с хозяином в сарае сидишь... Хе-хе, тем лучше! Я тебя в чемодан запрягу, будешь ты у меня ездовой мастиф...
Уже второй раз за всю поездочную кампанию на Боську грозила свалиться неблагодарная роль тягловой силы. Причём если любимому хозяину она бы, побрыкавшись для виду, согласилась помочь, то переть на себе судебные кляузы старого вреднюги Френкленда - против этого её баскервильская натура решительно воспротивилась.
Не выпуская из зубов заветной корзинки с беляшами, Боська, как чёрный лохматый метеор, перепрыгнула через Френкленда вместе с его чемоданом и драпанула к трясине.
- Стой... куда, собачья ты дочь! - завопил Френкленд и кинулся в погоню.
Несмотря на всем известный факт, что собаки, равно как и все четырехногие/лапые, должны бегать медленнее людей, в связи с тем, что пока собака «раз, два, три, четыре…», Френклед всего лишь «раз – два, раз – два…», попытки догнать мастифку оказались тщетными. Мистер сутяга, окончательно запыхавшись и раскрасневшись, плюнул на эту дело, присел на тропинку, поразмыслил и, достав блокнот и карандаш, немедленно накатал очередной иск на себя самого, как на жестокого нарушителя и загрязнителя окружающей среды. Хотел выругаться, но вовремя осекся - целых два иска на себя самого – это уже слишком, поэтому пришлось тащить чемодан молча.
Боська, пробежав еще несколько метров, обернулась и, не увидев за собой никакой погони, хитро, по-собачьему захихикала. Осознание того факта, что «я от дедушки ушла, я от Френкленда сбежала и корзинку прибрала с чебуреками – вам мало?» гордостью разлилось по всем собачьим жилам, придав смелости и наглости - Боська слямзала еще один чебурек, пересчитала оставшиеся, прикинула, что трех чебуреков дорогому хозяину более чем достаточно – съела еще один, оставив только достаточно. Взяла в пасть корзину и, довольная собой и сытая до щенячьего восторга, пошлепала к сараю.

***
В сарае...
Стэплтон сидел на полу, привалившись к двери и крутя в руках уголек, которым были уже исчерканы все стены. Помимо специфических, мало кому понятных, ругательств энтомологического и, включающего в себя всю Боськину родословную, содержания; портретов своей собственной родословной и, конечно, циклопидеса (надо сказать, что на это насекомое Джек наточил преогромнейший зуб. Теперь, помимо интереса с чисто научной точки зрения, имелся еще и интерес личный – поймать и отомстить гаду) - отдельная стена (как войдешь – справа) была исчеркана перечеркнутыми палочками, по которым ботаник пытался сориентироваться во времени. Ориентация протекала не совсем успешно в силу того, что Джек забыл уже: одна палочка - это часы или минуты? Сей факт ставил в очень затруднительное, но, ни в коем случае, не безвыходное, положение.
- Если это часы, - рассуждал вслух Стэплтон, - то я должен уже умереть. Либо от жажды, либо от голода.
Пощупав пульс и убедившись, что он все еще жив, Джек перешел к пунктам под названием «либо».
- Так, пить не хочу, - сдерживая себя, процедил энтомолог, отгоняя всплывающий в памяти аромат свежесваренного кофе.
- А вот кушать охота, - глубоко вздохнув, продолжил он и тут же получил четкий и требующий немедленного реагирования ответ из желудка.
Осмотревшись и не найдя ничего более-менее подходящего, Стэплтон почти поник духом, как вдруг взгляд его упал на лежащий в углу сачок. Тот самый сачок, в недрах которого таился и ждал своего рокового часа сверчок, так нагло пиликавший где-то в углу в самом начале Джекового заточения. Но энтомолог-профессионал на то и профессионал, чтобы укрощать разбуянившихся насекомых – сверчок был пойман и оставлен на произвол судьбы в сетке. Вспомнив, с каким упоением Ватсон хомячил его драгоценную коллекцию бабочек и приплюсовав тот факт, что есть-то охота, Стэплтон решился на отчаянный шаг.
- Но положений безвыходных нет, могу и сверчка я съесть на обэд, - напевал, подбадривая сам себя, Джек, подползая к затаившемуся насекомому.
- Ну что, дружок, допиликался? – спросил энтомолог, нависая над сверчковской «клеткой». Насекомое как будто поняло, что дни его на белом свете сочтены, и заиграло до того грустную песню, что Стэплтон невольно прослезился. Джек просидел так несколько минут, за которые в его голове сложилась такая картина: либо он так и продолжает сидеть и слушать, что неминуемо приведет к голодному обмороку и бог знает к чему еще в дальнейшем, либо он берет себя в руки, туда же сверчка и хоть как-то оттягивает фатальный конец. Первый пункт не входил ни в какие рамки – быть «побежденным» насекомым, да еще и сверчком – не позволяла профессиональная гордость. Поэтому, достав-таки наглеца из его заточения, энтомолог открыл было рот и зажмурил глаза, как вдруг за стеной послышалось до боли знакомое рычание.
- Боська!!!
Сверчок, улучив момент, выскользнул из рук, схоронился где-то в углу и, ради приличия, пиликнул еще два раза.

***
Где-то на дороге. Через 25 метров после указателя «осторожно, кочки»...
- А запаски у вас, конечно же, нет, - дедуктивно констатировал Шерлок, привалившись на скособоченный кэб локтем. Кэбмен стоял поодаль, одной рукой чеша затылок, а во второй сжимая драгоценный билетик.
- Так ведь… - начал было оправдываться нерадивый гонщик.
- Ну да, ну да, кто ж знал, что мы в такую даль попремся, - закончил мысль Холмс.
- Так и…
- И что здесь дороги такие вы, конечно, и не подразумевали, - вновь опередив пытавшегося отмазаться кэбмена, пробаритонил рокер.
- Да вот и…
- И инструментов у вас не имеется, - печально заключил кумир рок-музыки и любитель правопорядка.

***
На Бейкер-стрит...
- А я говорю, ты выйдешь на сцену и развлечешь публику, пока Шерри не вернется, - кряхтела миссис Хадсон, выпихивая доктора на сцену. Доктор извивался, в силу своих возможностей, отрицательно сопел, пытался вырваться, но все было тщетно – крепкие руки отчаянной домохозяйки, а по совместительству и бас-гитаристки, стальными клешнями вцепились в несчастного. Неумолимо подтаскиваемый к сцене, сооруженной прямо на Бейкер-стрит, доктор увидел свой последний шанс на спасение – огромный цветочный вазон, который так и не успели водрузить в отведенное ему место и бросили прямо в коридоре.
«Хватайся за вазон, - вопил внутренний голос откуда-то из недр головы, - вас обоих она точно не уволочет». Доктор уже готов был протянуть руки к спасительному предмету, но вдруг вспомнил, что Хадсон застала его в самый разгар чаепития, а после вступления в рок- группу сия мадам перестала отличаться хоть какой-нибудь деликатностью, и именно это позволило ей так беспринципно схватить бедолагу за шкирман и потащить работать - не успевший оклематься доктор так и остался с сжимаемым в кулаке бубликом.
«Вазон!» - орал внутренний голос, и доктор вцепился в глиняный горшок свободной от бублика рукой. Но было поздно – они были почти у сцены. Из зала уже начинались раздаваться недовольные выкрики, Репортеры, заскучавшие без работы, принялись сооружать самолетики и бросаться в публику, а операторы снимать самих себя.
- Мистер Холмс скоро прибудет. А пока встречайте – доктор Ватсон! – выкрикнула из-за кулис бас-гитаристка, вытолкнув бедолагу на сцену.
Публика замерла в ожидании и с характерным придыханием… вначале на сцену вылетел Ватсон, затем бублик и завершил сие появление – выкатившийся медленно, но уверенно, цветочный вазон.
Публика ждала.
- Что мне делать? Я без Холмса не умею, – шепотом спросил доктор у стоящей за кулисами Хадсон, делая вид, что отряхивает штаны.
- Импровизируй, - так же шепотом ответила леди и быстро удалилась.
Ватсон окинул публику отрешенным взглядом – конечно, он не первый раз вышел на сцену, он имел уже достаточный опыт давания интервью, но это было не то. Не было заранее подготовленных текстов, но что самое страшное – он был абсолютно один.
«Ух, Шерлок Холмс, Шерлок Холмс», - невольно пронеслось в голове.
- Уважаемые дамы и господа, леди и иже с ними, - деловито начал док, - я рад, что вы собрались здесь, в этот знаменательный для нашей группы день…
- Где Холмс? – заорал молодой наглый журналист из второго ряда и газеты «New London».
- Мистер Холмс он… кхм…
- Что ты там мямлишь? – крикнул кто-то с задних рядов
- Мы что, сюда пришли, тебя лицезреть, что ли? – тут же подхватила какая-то дама…
«Импровизируй», - всплыл в голове голос миссис Хадсон…
Ватсон выпрямился, постучал по микрофону и начал:
- Ехали медведи на велосипеде…
Публика явно не впечатлилась. Исключение составил один только корреспондент "Недовольного листка", который быстро принялся строчить у себя в блокноте: "Барабанщик популярной рок-группы высказал своё мнение о повышении цен на железнодорожные билеты..."
Ватсон отчаянно напрягал свои пребывавшие в отпуске на время перманентного жевания мозги. Напрягались они неохотно, и, чтобы увильнуть от работы, подсказывали, что продолжения поэмы про медведей на велосипеде всё равно не сохранили.
Презентация грозила накрыться медным тазом.
Первым это почувствовал нахальный журналист из второго ряда. Но просто так уйти и хлопнуть дверью ему не позволяло вышеуказанное врождённое нахальство. Журналюга пошарил под стулом и вытащил кулёк помидоров, как ни странно, свежих - для тухлых сезон ещё не подошёл.
- Иди поучись петь! - выпалил он и прицельно послал помидор в направлении сцены.
Учуяв запах еды, Ватсон рефлекторно разинул рот, поймал им витаминный снаряд и проглотил не жуя.
- Уааау!
Пресса мигом пришла в боевую готовность. Защёлкали камеры. Журналиста из New London'а принялись подталкивать с трёх сторон:
- Ещё давай! Ещё! Такой кадр!
Уловив в объективе четырёх-пяти камер и себя, снайпер-любитель приосанился, подкинул на ладони второй помидор и запустил им в Ватсона.
Летучий овощ № 2 постигла та же участь. С той лишь разницей, что под гром аплодисментов.
- Вот так-то, - довольно потёрла руки миссис Хадсон, - это их займёт, лишь бы помидоры не кончились...
И на всякий случай включила фонограмму.
"Презентация нового альбома открылась грандиозным помидорным шоу..." - по привычке безбожно привирая, записывали журналисты, и только один корреспондент "Недовольного листка", украдкой поглядывая на сцену, уныло строчил про подорожавшие билеты.

***
Внутри и снаружи сарая...
- Боська!!!
Несмотря на дверь, исправно разделявшую собаку и хозяина, обрадованные излияния с обоих сторон заняли не меньше пяти минут.
- Как же ты меня нашла, умница?.. - восхищался Стэплтон, не особо задумываясь над тем, как Собака будет его вытаскивать из злополучного сарая ("пусть меня черти съедят, если ещё раз сюда приду!"). Главное заключалось в том, что девиз всех любителей искать приключений на задний карман собственных брюк - "Безвыходных положений не бывает!" - лишний раз подтвердился.
Более того, отошла на задний план и та насущная проблема, ради которой Джек собирался похоронить музыкальный талант сверчка. Снаружи донёсся дивный запах горелого масла и малосъедобного животного, именуемого для краткости "фарш", отчего у энтомолога незамедлительно и совершенно по-Ватсоновски потекли слюнки.
- Даже поесть мне принесла? Боська, ты чудо! Давай-ка сюда!
К сожалению, щели в рассохшейся двери оказались узки не только для корзинки, но даже и для руки проголодавшегося любителя природы. Впрочем, этот факт не слишком обескуражил Стэплтона. Вытащив из руки три занозы, он рассудил, что, если окажется весь снаружи, то еда от него никуда не денется, и принялся руководить Боськой через дверь:
- Боська, видишь засов? Ну, палку поперёк двери?.. Толкай её! Носом толкай! Ну, ну...
Однако, соорудив в своё время дверь с засовом, конспиративный энтомолог немного перемудрил с его внушительностью, и в результате это испытание оказалось нежному мастифкиному носу не под силу. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток сладить с засовом при помощи зубов, Боська села на хвост и разочарованно заскулила. На глаза собаке некстати подвернулась корзинка...
Услышав "с воли" шумное хрюканье и жевание, Стэплтон догадался, что с едой покончено. Сверчок (вот паршивец!) наверняка пришёл к таким же выводам и теперь пиликал откуда-то из-за пределов досягаемости.
- Ну, пропади всё пропадом... - Джек в который уже раз привалился к подгнившей стене и закатил глаза. Ему вдруг отчётливо стукнуло в голову, что жизнь (какая угодно, но уж точно не пресная, а некоторые эпизоды так вообще - дай бог каждому) кончена самым распоследним образом, в чудесный летний денёк и что кончается она некстати, глупо и даже не так, как наворожила ему в своё время цыганка:
"Потонешь в болоте в день свадьбы своей..."

***
На останках кэба № 2704...
- Когда из положения нету выхода, убивай двух зайцев, - рассудил знаменитый детектив. Пошарив по карманам, он извлёк ещё один лишний билетик, на всякий случай завернул в газету - чтобы кэбмен не вздумал спекулировать - нацарапал на газете несколько строк карандашом и распорядился:
- Значит, так: пойдёте сейчас в Лефтер-холл - это такой дом с большим балконом на краю болота - и отдадите вот это мистеру Френкледу. Пусть идёт сюда и обязательно запаску прихватит.
Вернулся кэбмен только через час. Без Френкленда и без билета. Зато он катил перед собой странный круглый камень с дыркой посередине.
Как выяснилось, Френкленда дома уже не было. На дверях висел огромный замок и записка "Уехал в Лондон".
- И в сарае у него пусто, - закончил кэбмен.
- Зря только ездили... Хотя, нам же ещё Стэплтона искать - что за девонширский альбом без чемпиона Девоншира?.. А это откуда? - Холмс показал на экстравагантную находку.
- Это я в пещере на болотах нашёл, - не без гордости пояснил кэбмен. - По размеру вроде подходит. Там ещё много таких.
- Неолитическое, - отметил Холмс, рассмотрев каменное колесо в лупу. - Интересно, Мортимер уже нашёл эту допотопную автомастерскую?
- Поддержите-ка лучше кэб, - ответил первооткрыватель неожиданно для себя, роясь в ящике с инструментами.

***
На Бейкер-стрит...
Пока Ватсон глотал помидоры под вспышки камер, к крыльцу дома подкатила в двух кэбах донельзя нагруженная девонширская компания. В дверях приезжих встретила ещё не отошедшая от организационных проблем миссис Хадсон.
- И вы к нам?!
- Придётся, - покачала головой Лора, пока Бэрримор с чемоданами сновал туда-сюда между кэбом и прихожей дома № 221-б. - У неё, - показала она на Бэрил, - как только приедем в отель, клаустрофобия начинается. С тех пор, как Джек её в номере запер.
- Ладно, - решила отчаянная домовладелица, - нет худа без добра. Будете время тянуть, пока Шерлок не заявится. Инструменты вы привезли?
И, не дожидаясь ответа, решительная леди принялась потрошить багаж девонширцев. У Бэрил в чемодане отыскалась гавайская гитара, которая хранилась в доме в память о Коста-Рике и ещё пахла бананами; у доктора Мортимера лежала губная гармошка, а у сэра Генри - десять пустых бутылок.
- Вот это подойдёт, - решила миссис Хадсон, на ходу меняя заранее продуманный распорядок презентации. - Сэр Генри, за мной!
Тем временем на сцене случилось то, чего как раз и опасалась миссис Хадсон: Ватсон расслабился, а помидоры кончились. Однако корреспондент New London'а вошёл в азарт и ничтоже сумняшеся метнул на сцену собственный башмак.
У Ватсона ушло примерно сорок пять с половиной секунд на то, чтобы осознать, что в рот к нему залетело что-то не слишком похожее на помидор. За это время носок башмака уже подвергся изменениям, которые с ним не менее охотно проделала бы собака Баскервилей.
"Кризис добрался до Бейкер-стрит! Барабанщик известной группы ест чужие ботинки!" - начал новый репортаж посланец "Недовольного листка".
Миссис Хадсон, вовремя подоспевшая с сэром Генри к месту событий, дала занавес и вытолкала на сцену наследника Баскервиль-холла, упакованного, несмотря на лето, в шубу и вооружённого бутылочной установкой.
- Плюнь! - строго приказала она Ватсону и отобрала ботинок. - Ещё неизвестно, привитый ли он... Значит так, граждане, я ваш номер уже продумала. Будете петь частушки. Импровизируйте, в общем...
- Опять импровизировать... - Ватсон почесал в затылке, повёл носом и одобрительно кивнул. - Ну, партнёр, тебе только и импровизировать... Поехали!
Занавес поехал вверх. В объективе камер показались Ватсон, бренчавший на гавайской гитаре по примеру Врунгеля - как на балалайке, и сэр Генри, азартно барабанивший по бутылкам.

Частушки Ватсона и Генри.

- По болоту плыл топор
Из деревни Гримпен.
- Ну и пусть себе плывёт, (бздын!)
А мы лучше выпьем!

- Помидоры, помидоры,
Помидоры - овощи...
- От собаки удеру (бздын!)
Я на "скорой помощи"!

- Я надену шубу рыжу
К алюминевым штанам.
- Ну и что, что громыхают, (бздын!!!)
Зато псу не по зубам!

- На полу лежит дог,
То ли спит, то ли сдох.
- Я на хвост ему встал,
Оказалось - он спал. (бздын-бздын!)

***
- Эдак мы и за сутки не доедем, - констатировал Холмс, глядя на золотые часы – очередной подарок фанатов. Кэб скрипуче полз по проселочной местности, лошадка, явно недовольная нововведением, а именно, каменным колесом, все чаще останавливалась, чтобы пощипать травки и постоянно пыталась свернуть не туда.
- Упрямится, родимая моя. Но-о! – и кэбмен стегнул хлыстом нерадивую скакуншу. Не ожидая такой наглости, лошадка заржала и остановилась вовсе, всем своим видом явно давая понять, что дальше не поедет ни за какой клевер.
- Сейчас все исправим-с, - кэбмен сполз с козел, глубже пряча в кармане заветный билетик, - ну же, идем, - кряхтел он, дергая «родимую» за уздцы.
- Так дело не пойдет, - рокер спрыгнул с транспорта, - где вы там тайник Френкленда-то отрыли?
- Какой тайник? – опешил горе-извозчик, на время отвлекшись от упрямившейся лошади.
- Ну, колесо это вы откуда припёрли?
- Так из пещерки же…
- И где она?
- Прямо и налево, там за кустом тропочка…
Но Холмс уже сверкал пятками в направлении «прямо и налево».
- Так, мистер Холмс, - кричал в вдогонку кэбмен, - а мы как же? А вы куда же?
- Вы – езжайте в Лондон, авось к началу и успеете, а мы – в тайник Френкленда. Да-да, эта пещерка и есть тайник, - дедуктивно заключил сыщик, скрываясь за бугром.

***
На сцене в квартирке на Бейкер-стрит...
- Вот ведь могут, когда захотят, - довольно констатировала миссис Хадсон, вновь скрываясь в недрах кулис.
А распалившиеся от удовольствия – доктор Ватсон и, от выпитого виски, - сэр Генри, выдавали на сцене такое, что неподготовленному зрителю стало бы не по себе. Доктор пел отъявленно матерные частушки, а хохочущий сэр Баскервиль уже не успевал делать «бздын» вовремя, зато вовремя подхватывал следующий, не менее матерный, куплет. Довольная публика, рыдающая от смеха, позабыла уже о смысле визита на Бейкер-стрит, и лишь корреспондент «Недовольного листка» закончил, наконец, свое эссе про кризисную ситуацию в стране и мире и теперь начал новую тему – творческий кризис в рок-группе «Три чуда».
«… похоже, кризис добрался не только до кошельков великих рокеров, но и до их таланта. Барабанщик группы, наевшись подножного корма, принялся распевать песни, не относящиеся к жанру рока никаким боком. А где же Холмс? Думаю, этот вопрос задавали себе неоднократно все присутствующие здесь, но лишь я понял, в чем дело – мистеру Холмсу просто стыдно появится на сцене. Так рьяно и шокирующе начавшая группа докатилась до попсы?...»
- Лора, - толкнула пляшущую в бок миссис Лайонс Бэрил, - да отвлекись ты!
- Эхма зёма… у-ух… а? что?!
- Отвлекись, говорю. Видишь типа того? - и миссис Стэплтон ткнула пальцем в единственного не смеющегося, а что-то рьяно пишущего типа.
- Ну?
- Как пить дать, нехорошее что-то строчит. Ты не знаешь, кто это?
- Откуда? - удивилась жительница девонширских широт. - Может, Мортимер знает? Он же в Лондоне бывал уже. Эй, Мортимер!
Доктор сидел неподвижно, вцепившись в привезенный с собой череп, а перекошенные очки явно давали понять, что такого рода концерт он услышать не ожидал.
- Мортиме-ер! – тряханула что есть сил за плечо Лора.
- А-а, - доктор повернул к дамам отсутствующий взгляд.
- Ой, от этого мы ничего не добьемся, - отмахнулась Бэрил.
- Но нам же надо узнать, кто это и что он там калякает, - миссис Лайонс скрестила руки на груди и погрузилась в раздумья.
- Есть идея, - Бэрил сняла с Мортимера очки, - как я выгляжу?
- Засланец.
- Что? – опешила миссис Стэплтон
- Этот тип, говорю, засланец
- Вот я пойду и узнаю, кто именно его заслал.
Покачивающейся походкой Бэрил подошла к журналюге.
- Мистер Смит, - вслух прочитала дама имя на бейджике, - как необычно.
Мужчина отвлекся и закрыл ладонями свою писанину.
- Ну что вы, мистер, я у коллег не списываю. Вы новенький, да? – и Бэрил заулыбалась во все свои 32 белых зуба.
- Нет. И не мешайте работать. Интересно? Завтра все прочтете в газете «Недовольный листок».
«Бздын-бздын-бздын», - раздалось со сцены.
- Узнала, - проговорила Бэрил, надевая очки обратно на доктора Мортимера, - он из «Недовольного листка».
- Гениально, - парировала миссис Лайонс, - и что нам это дает? Завтра об этом типе и его писанине узнает весь Лондон, а ты все опередила. Гениально!
- Ой, не надо язвить. Лучше помоги мне сделать так, чтобы завтра ни об этом типе, ни, тем более, его писанине, никто не узнал.
Дамы на секунду задумались
- Есть мысль, - заулыбалась Лора, - ты же цыганочку с выходом танцуешь? – и дамы, шепотом, начали обсуждать подробности гениального плана похищения.

***
Где-то, в неизвестном картографам месте...
- А вот и тайничок, - довольно потирая руки, сказал мистер детектив, отодвигая ветку ивы, прикрывающей вход в пещерку, - да здесь залежи добра! Вот где мистер сутяга свое добро хранит.
Шерлок чиркнул спичкой и поводил ею по сторонам
- Ага, вот и канделябр, как я и предполагал, при входе справа, - дедуктор зажег свечи.
- Ого, добра-то сколько, - начал было Холмс, как взгляд его остановился на новеньком, еще не успевшим покрыться, как мистер Френкленд, вековой пылью байк.
- Кавасаки, - с придыханием констатировал сыщик.

***
В сарае...
- Черный во-орон...
- У-у-у...
- Что ты вье-ешся...
- У-у-у...
- А знаешь, Боська, - прервался от дуэтного песнопения Стэплтон, лежа на спине в сарае и положив руки под голову, - только не считай меня пессимистом, - строго проговорил претендент на поместье, грозя в стену, за которой сидела Собака, пальцем, - у меня дома заначка осталась. Бэрил не найдет, да и ни к чему ей это… печенье собачье.
За стенкой раздалось сопение и звуки машущего хвоста.
- Думал, на черный день оставлю, а теперь… ну вдруг… Боська? Боська, что там за звуки?
- Оставьте свою заначку при себе, мистер Стэплтон, - громко проговорил Холмс, входя в сарай, - и оставьте свои благодарности на потом. Публика ждать не любит. И, боже мой, - рокер вновь посмотрел на часы, - мы опаздываем! Доедем на мотоцикле… все вопросы – потом…