Название: Каору
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Фандом: Prince Of Tennis
Рейтинг: G
Жанр: постканон, OOC, романс
Пейринг: Ренджи, Садахару и Каору
Посвящается: koudai, GerVOlg
Содержание: расчёт Инуи на 100% оправдался.
Благодарность: Аямэ за неусыпный контроль над авторской ленью, лучи любви за понимание и долготерпение в нелёгком деле разбирательств с авторской придурью.
GerVOlg за моральную поддержку и чудесный фанарт - которые греют душу и вдохновляют на новые свершения.
Отказ от прав: Персонажи фанфика принадлежат их создателям. Автор фанфика не извлекает материальной выгоды от их использования.
Размещение: фика на других ресурсах – с согласия автора. Ссылки на фик – приветствуются.
март 2012 г.
читать дальше
Профессор вернулся из недельной командировки. Симпозиум в Хельсинки прошёл более чем плодотворно, хотя и ни чем особым не удивил. На 85% расчёт Инуи оправдался. Профессор Янаги перехватил Садахару на пути в лабораторию.
– С возвращением, Сад.
– Ага. Дом, милый дом. Как там мои подопечные?
– Сперва сувениры, – Ренджи требовательно протянул ладонь. Инуи с усмешкой передал коллеге «флешку».
– Спасибо. Сегодня же обработаю данные. В министерстве с тех пор, как ты уехал, все на ушах стоят. Представляешь, эти снобы имели наглость мне не поверить, когда я обещал добыть необходимые сведения.
– Накинь на наш гонорар ещё процентов двадцать. В следующий раз они будут как шёлковые, – Садахару пожал плечами: как ещё Янаги терпения хватает общаться со всеми этими бюрократами. – Так что там с моими…?
– Как обычно. Кот из дому – мыши в пляс. Твои скудоумные лаборанты едва не угробили культуру бактерий, которой ты занимался последние два месяца. Ну, не уроды ли? Хорошо, что я вовремя вынырнул из своего завала и нашёл время их проконтролировать. Спасли. Живы твои бациллы. Цветут и пахнут.
– Хорошо. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. А что Каору?
Профессора ненадолго задержались в рекреации, где, помимо никому не интересных фикусов и драцен, находился кофе-автомат и тому подобные полезности.
Отсалютовав друг другу пластиковыми стаканчиками, коллеги ненадолго погрузились в молчаливую дегустацию.
– Редкая ведь дрянь. А всё равно пью. До дома или кафе когда ещё доберусь… – Янаги покачал головой. – В порядке твой Каору, что ему сделается? Лаборанта вот покусал. Пришлось анализ крови брать, убедиться, что не подхватил какую-нибудь заразу.
– Лаборант?
– Каору. На лаборанта мне начхать, сам понимаешь. Даже подумываю о том, что их всех стерилизовать надо, чтобы – не приведи Господь – не размножились.
– Не тронь моих недоумков, у тебя своих хватает, – рассмеялся Инуи. Иногда ему казалось, что отношения Янаги и его лаборантов перешли в стадию бесконечной вендетты и только смерть одного из противников может разрубить Гордеев узел.
– Ладно, оставим эту тему. Лучше скажи, ты обратил внимание: Каору стал для тебя чем-то большим, нежели просто объектом исследования? Не к добру это, знаешь ли… Я волнуюсь за тебя, Сад.
Допив кофе, Янаги смял стаканчик и выбросил его в урну. Он не впервые заводил этот разговор и не ждал особенного результата – Садахару отшучивался, отмалчивался или уходил от темы под любым благовидным предлогом.
– Заметил. Но ещё не решил, как это следует воспринимать. Просчитываю варианты, – Инуи тоже закончил с кофе и хлопнул Ренджи по плечу, прощаясь. – Спасибо за участие. Я знаю, что в случае чего могу на тебя рассчитывать.
Садахару стремительно прошагал по коридору и исчез за дверью лаборатории.
«Конечно, можешь. Если я замечу, что ты увяз больше, чем следует – я это… это существо… просто-напросто отравлю» – подумал Янаги, глядя коллеге в спину. Потом развернулся и отправился к себе.
Инуи прошёл сложную систему очистки и контроля, прежде чем оказаться действительно дома. В святая святых лабораторного комплекса.
Лаборанты повскакивали со своих мест, торопливо и умело устраняя следы разгульной жизни. Миг – и ни одного окна с пасьянсом поверх статистических графиков и ни одной подпёртой микроскопом косметички в поле зрения не стало. Молодые люди ринулись приветствовать патрона, а заодно и отчитываться о проделанной работе. Хором!
Чтобы кое-как сориентироваться, у Инуи ушёл целый час! В течение которого он успел запугать всех лаборантов так, что их сдуло по местам, загрузить работой, в том числе и сверхурочной, и потребовать детальные отчёты в трёх экземплярах.
И вот, наконец, у него появилась возможность уделить внимание собственным исследованиям.
Каору безмятежно спал в своём боксе, но стоило Инуи пройти мимо – как он встрепенулся и метнулся к стеклу. Односторонне прозрачный экран во всю стену не позволял объекту видеть происходящее за пределами бокса, но он каким-то образом всегда чувствовал появление Садахару.
Профессор остановился у стекла и осмотрел подопечного. Тот, в целом, имел здоровый вид, но, пожалуй, немного сбросил вес и шерсть едва заметно потускнела.
Крупные уши нервически дёрнулись, словно Каору и через стекло чувствовал направление взгляда Инуи.
Каору всегда знал, когда с той стороны находился он – хладнокровный мужчина, от которого веяло хаосом. Хаос пах бензином, кровью и лекарствами. Поначалу этот запах пугал Каору, но спустя время он смирился. У мужчины был мягкий, но властный голос и Каору нравилось его слушать. Лишь на появление профессора Каору так или иначе реагировал. А вот того, второго, со схожими повадками и неизменно прищуренными глазами, Каору не то чтобы боялся – опасался до сих пор. От него исходила опасность, направленная именно на Каору. Но пока второй не угрожал Инуи, кот ничего не предпринимал. А уж подлизываться к Янаги и вовсе был не намерен, поэтому те несколько дней, пока профессора не было, все чего тот удостаивался – шипение и хмурые взгляды. Людей же помладше он игнорировал, а если они пытались с ним контактировать, царапал и кусал.
«И точно ведь чувствует. Феноменальные инстинкты» – подумал Инуи, переводя взгляд на пришедший в движение хвост, раздражённо хлещущий по поджарым бокам.
Чуть помедлив, профессор убедился, что наружная дверь заблокирована и, в очередной раз, преспокойно нарушил все и всяческие служебные инструкции – мазнул своей карточкой по замку и отпер бокс, в котором Каору содержался.
Ушки кота дернулись, распознавая еле слышный щелчок открываемой двери, и он молнией метнулся ко входу. Каору величаво прошел мимо, лишь слегка задев ноги мужчины хвостом. Не преминул выразить профессору своё недовольство: мол, явился, наконец, а мы уже и не ждали. Небрежное прикосновение хвоста. Такое... очень кошачье. Приласкал и оттолкнул одновременно.
Подошел к стене, вытянулся и прогнулся в спине, а потом с видимым удовольствием провёл когтями по пластику сверху вниз. Наслаждаясь ощущением, как затачиваются и без того острые когти. Кот вытворял подобное лишь в присутствии Инуи, когда позволял себе расслабиться. Все остальные люди воспринимались им враждебно, и уж точно не заслуживали видеть Каору таким.
Демонстрация когтей. Демонстрация гибкости и грации. Инуи засмотрелся. И далеко не сразу смог настроить себя на рабочий лад.
Походя, почесал Каору за ушком и вцепился в компьютерные распечатки, как в спасательный круг. Здесь были, в том числе, и данные о Каору за последнюю неделю: физическая активность, метаболизм, психосоматические реакции.
Инуи просмотрел их по диагонали и поспешил перелистнуть, углубившись в дебри замеров качественных показателей своих бактериальных культур. Надо же разобраться каким образом лаборанты их едва не угробили — стоило на недельку отлучиться.
Ознакомившись с данными, профессор занялся их анализом и структурированием. Мысленно. Но эта работа занимала лишь какой-то пласт сознания. А руки сами потянулись к ящику. Инуи достал оттуда щётки: обычную и массажную. Пересел со своего рабочего места и поманил Каору к кушетке.
«И что я удумал? Работы же непочатый край...» — Инуи мысленно сделал себе выговор, но когда Каору пристроил лобастую бошку на его колени, вроде как между делом, запустив когти в бедро — профессор окончательно растаял. И принялся тщательно вычёсывать шерсть, практически интимно лаская Каору щёткой. Медитативное занятие умиротворяло — Инуи и не заметил, как полдня рабочего пролетело.

***

– Что в коробке?
– Кхм… я ограбил лабораторию.
– Топ-секретный закрытый комплекс?
– Ага.
– Ладно, заходи.
Кайдо отошёл от двери, пропуская Инуи в квартиру – вообще-то их общую берлогу. Жилище имело довольно запущенный вид, так как теннисист постоянно пропадал на тренировках и командных сборах, а профессор – с головой уходил в свои исследования. Но хозяином в доме, по умолчанию, считался Кайдо – хотя бы потому, что умел готовить и знал, как включается стиральная машина.
– Даже не спросишь, что в коробке?
– Хотелось бы верить, что сильнодействующий яд. Представляешь, тренер хочет поставить меня играть в паре с этим мудаком Тайре! Я как раз думаю: травить одного или обоих.
Кайдо ушёл на кухню и загремел посудой, накрывая стол к ужину. Такая характерная реакция. Садахару невольно улыбнулся: когда он начинал рассказывать о работе, через две минуты Кайдо хватался за гантели или начинал качать пресс – чтобы время зря не терять. Всё равно половины терминов он не понимал и быстро терял нить повествования. Конечно, время от времени выговориться надо всем и Кайдо всегда готов выслушать любимого… Но «биологический метод дератизации», «анаэробы», «грациликуты» да ещё и с «тинкториальными свойствами»? А ведь когда-то ему казалось, что предел испражнений головного мозга достигнут Момоширо и Тоямой Кинтаро при названии особых теннисных приёмов…
– Пригрел сувенир из лаборатории, говоришь? Всегда знал, что этим кончится. А что Янаги – уже знает?
– Не-а. Он меня загрызёт, когда выяснит.
– Значит, недолго тебе осталось. Надо провести время с пользой. У меня как раз выходной.
В коробке, которую Инуи занёс на кухню, да так и не выпустил из рук, пристроив на колени – что-то зашуршало. Кайдо резко обернулся и уставился на неё, словно на говорящее дерево.
– Кажется, я зря не спросил. Так что в ней?
Ну, ещё бы – секретные документы, пробирки с какой-нибудь сверх-опасной дрянью, фотка Кирихары со стола Янаги (или что там Инуи ещё мог спереть из чистой вредности?) – Кайдо не интересовали. Но если коробка сама по себе шуршит и скребётся…
– Показывай!
– Слушаюсь и повинуюсь! – ухмыляясь, как смертник, которому под носом у Тезуки удалось пробежать не 10 кругов, а 9 и сделать вид, что так и надо – Инуи раскрыл коробку.
– Каору, знакомься – это Каору.
В коробке сидел чёрный, с белой грудкой и «носочками», ангорский кот. Две пары глаз уставились друг на друга с совершенно одинаковым недоверием, с оттенком ревности.
Кайдо бесцеремонно сцапал кота за шкворник и, приподняв, заглянул в коробку. Но кроме подстилки в ней больше ничего не было.
– Не понял: ты спёр из лаборатории кота? И всё?!!
– Всё, – Инуи утвердительно кивнул с самым серьёзным видом. – Экспериментальная и фаза наблюдений закончились, и животное должны были утилизировать. Не выпускать же его в мир со всеми топ-секретными разработками под пятью сантиметрами шерсти. Вот я его и того… до того как…
Кот безропотно висел в руке Кайдо, остро чувствуя, что в этот момент решается его судьба, но потихоньку закипал. Что за хамская бесцеремонность-то?
Кайдо переварил информацию и присел к столу, устроив кота на своих коленях, словно так и надо. Начисто позабыв про еду, запустил в длинную густую шерсть обе ладони, начав упоённо наглаживать зверика.
Каору внимательно прислушался к своим ощущениям, но не нашёл к чему придраться. Почёсывания за ушком этому новому человеку удавались даже лучше, чем профессору.
А ещё он теперь знал, кому принадлежит этот аромат, тонкий шлейф которого носил Инуи промеж резких лекарственных запахов – аромат травы, земли… и солнца? Всего того, чего Каору был лишён с рождения, того – что теперь у него будет. Всегда.
– Красавее-е-ец, – Кайдо смотрел на кота совершенно влюблёнными глазами. Садахару даже ощутил укол ревности.
– Ему около года.
– Придётся перекроить расписание, чтобы больше бывать дома. Тебе, кстати, тоже, – последнюю фразу Кайдо произнёс с особым нажимом.
Инуи улыбнулся: на это он и рассчитывал.