Фандом: кроссовер скандинавской мифологии и "поттерианы".
Персонажи: Локи, семейство Уизли.
Рейтинг: совсем детский.
Размер: мини.
Дисклеймер: боги по-прежнему доступны всем, а роулинговы порождения - Роулинг.
Саммари: Локи раздает подарки.
Примечание: написано на заявку  Marita~: "про Рыжего в роли Деда Мороза (ну, или там Санта-Клауса) для одной отдельно взятой митгардской семьи".

В самую долгую ночь года путник в красном, как свежие угли, плаще, перехваченном ремнем, проваливаясь в высокие сугробы под тяжестью огромного мешка клянет Тьяцци, Скади, Улля и всех инеистых турсов вместе взятых. На особо заковыристой словесной конструкции он оскальзывается и едет, собирая под шерстяной плащ c меховой оторочкой, просторную рубаху и даже в штаны, перевязанные тесемками, комья мокрого снега, вниз по склону, прямо к одинокому, перекошенному от многочисленных пристроек и флигелей дому.
-… сосулькой через гармову задницу, - заканчивает он фразу, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, и ковыляет к жилищу. Едва он касается молоточка, дверь распахивается и его оглушает хор восторженных детских воплей: «Дедушка! Дедушка пришел!». Путник улыбается, отрепетировано грохочет: «Хо-хо-хо!», - и протискивается вместе с мешком в набитую рыжей детворой комнату. К нему навстречу спешит, расталкивая детей, женщина с такой же огненной шевелюрой, вытирающая руки о передник, и высокий лысоватый, но, опять же, рыжий мужчина.
читать дальше- Здравствуй, Лофт! – приветствуют путника взрослые, пока он развязывает веревочки на мешке. – У нас сегодня индейка – Артур получил премию. Может быть, останешься сегодня на ужин?
- Не могу, Молли, дела, ты не представляешь, сколько дел, - озабоченно бормочет Локи. – Я на пару минут буквально.
- Вот так всегда, - всплескивает руками женщина. – Приходит, наводит бардак, такой, что детей потом несколько дней не успокоить, и исчезает сразу же! Нет, чтобы посидеть, отметить праздник…
- Я бы рад, но не могу, - виновато улыбается Лофт. – А не посетить вас вообще не могу тем более. Главное – внимание, верно же? – он подмигивает женщине.
- Так, - деловито произносит Локи, расправившись с перепутавшимися завязками мешка, - сегодня начнем с младших и дальше по старшинству. Малышка Джиневра, тебе – зеркало, расти красавицей.
- Джинни, что нужно сказать дедушке?
- Спасибо, - застенчиво бормочет маленькая совсем девочка с торчащими косичками.
- Зеркало не простое, - заговорщицки шепчет ей Лофт, хитро улыбаясь, - оно как у королев из маггловских сказок – говорящее. Причем оно способно не только на «Ты на свете всех милее», ты с ним можешь общаться на равных. Не потеряй его, малышка, и с тобой не случится бед, которые приносит одиночество.
Девочка вспыхивает, так, что на тонкой мгновенно порозовевшей коже проступают оранжевыми пятнами веснушки, и бочком уходит в угол.
- Ронни, тебе – башмаки, не простые – летучие. Подстрахуют на тренировках полетов на метле.
- Рон, что нужно сказать?
- Спасибо, - мальчик, не намного старше Джинни, расплывается в улыбке.
- Перси, этот эль даёт память, как ни у кого. У Фрейи позаимствовал. Используй с умом.
- Спасибо, - кивает серьезный школьник в очках.
- Фред, Джордж, - эти близнецы – любимые дети Локи в большом семействе, - вам я принес набор юного мага: тут кусок Глейпнира, веревка не рвется, нидхёггова старая шкурка и пара клыков, шерсть Гуллинбурсти и ещё кое-что, по мелочи. Я знаю, вы найдёте этому правильное применение, - Лофт подмигивает восхищенным братьям.
- Круто! – близнецы синхронно пропевают: - Спасибо, дедушка Мороз!
Локи чувствует, что его кто-то тянет снизу за рукав. Обернувшись, он видит Рона.
- Дедушка, а папа сказал мне, что ты нам не совсем дедушка, - заявляет малыш с такой честностью, которую могут демонстрировать только дети и политики с прожженными аферистами.
«Если скажет, что я – бабушка, я Артура, этого болвана старого, на наномикросхемы порублю. Нет, в кобылу превращу. Годика на три. А еще лучше – в крольчиху», - лихорадочно думает Локи, а Рон тем временем продолжает:
- Папа сказал, что ты нам пра-пра-пра-пра-…
- Чарли, тебе яйцо Нидхёгга. Я не знаю, кто из него может вылупиться, но, думаю, это будет интересное существо.
- Спасибо, дедушка.
-…пра-пра-пра-…
- Билл, тебе такой вот оберег, - Локи протягивает юноше серьгу в виде клыка, - сделан из свартальвхеймского серебра.
-…пра-пра-пра-…
- Артур, для тебя у меня сегодня ценнейший артефакт, - Лофт недолюбливает отца семейства и откровенно издевается над ним. Тем слаще, что тот не понимает насмешки. – Сильнейшая вещь, моделирует вероятные события в семье с достоверностью 95 %. Называется «тамагочи».
- Не волшебная? – с подозрением косится на округлый кусочек пластика мужчина.
- Нет, что ты, я же знаю твои предпочтения. Маггловская. Последнее слово техники, - уверяет Локи.
- …пра-пра-пра…
- Молли, тебе…
- Секундочку, Лофт… Рональд Уизли, замолчи немедленно!
-…пра-пра-пра-дедушка, - заканчивает Рон и густо краснеет.
- Не говори глупостей, Рональд, - вмешивается Перси и презрительно говорит: - Какой ты глупый, разве ты не видишь, что он совсем не похож на пра-пра-пра-сколько-то-там-дедушку.
«Хвала искрам Муспеля», - мысленно говорит Локи с облегчением, но снова напрягается, потому что дотошный ребенок не останавливается.
- Он и на дедушку не похож. Он выглядит, как ровесник Билла, - Перси поправляет очки и с ожиданием смотрит на Лофта. «Проклятый зануда, - печально думает Локи, - небось, вырастет – станет бюрократом, въедливым, каких мало».
- Ээээ… Молли, вот тебе клубок ниток, - переводит он разговор в другое русло, - они спрядены из шерсти Гейдрун и ещё они никогда не закончатся, вяжи на здоровье.
- Так-таки никогда? – снова встревает Перси, и Лофт тихо чертыхается: «Чтоб тебя…»
- До Рагнарёка хватит, - усмехается он вслух, - а уж на жизнь твоей мамы – тем более.
Перси удовлетворенно кивает.
- Ну всё, побежал я, дела-дела, с Юлом вас, - Локи разом обнимает всех младших детей, гроздью повисших на нем, машет старшим и родителям и вываливается из уютного дома обратно, в снегопад. Там он достает из складок плаща длиннющий список и вычеркивает из него фамилию «Уизли». Следующие – Малфои. «Вот они в меня пошли характером, - думает Локи, - только внешностью выродились, совсем не такие красавцы.» Он расправляет соколиное оперение, вырывающееся из рук под порывами неласкового декабрьского ветра – добираться далеко, пешком не осилить, только по воздуху. «И зачем я тогда мясца захотел? – размышляет Лофт, когда перья едва не уносит в сугроб. – Знал бы, что придется о стольких детях заботиться, всех поздравлять… нет, определенно, иногда нужно сдерживать свои желания.»