Душа неприкаянная
Третий фик вешаю, пока все спят
Название: Маяки
Фандом: Пираты Карибского моря
Герои: мистер Беккет, Уилл Тёрнер
Рейтинг: R (язык мой - враг мой)
Жанр: юмор, стеб
Время: через сто лет после событий третьего фильма
Длина: 1100 слов
Предупреждение: AU, полное ООС
Аннотация: Новый всполох молнии выбил из тьмы черный силуэт корабля. Старому Беккету хватило одного этого мгновения, чтобы узнать судно.
Дисклеймер: не мое, не я и все такое
читать дальше
У старого Беккета нестерпимо чесались яйца, а это, как он знал, было не к добру. Правда, самым недобрым в чешущихся яйцах было то, что приличный человек не мог почесать их при всех. К счастью для себя самого, он не был приличным человеком. Давно не был. Лет эдак сто. Беккет запустил руку между ног, когда в голову ему пришла мысль все-таки посчитать, сто или меньше лет назад он был приличным человеком, который бы не решился даже ночью в темном порту почесать свербящее интимное место.
Эта мысль так захватила его, что он даже забыл удовлетворить свое тело и решил порадовать душу, хлебнув из бутылки дешевого рома. Честно сказать, он не знал, откуда начинать отсчет своей приличности или неприличия. Сам себя он считал вполне приличным джентльменом, когда подкупал и заказывал убийства ради преумножения могущества Ост-Индской компании. Когда он начал искать способы подобраться к Дэви Джонсу и стать властителем морей, он все равно еще был вполне деловым человеком. И даже когда он каким-то чудом выжил после уничтожения «Стремительного», он как бы оставался приличным человеком, которому просто не повезло, но который еще ого-ого что может, и очень хотел убедить в этом окружающих. Правда, они ему не верили и больше не доверяли. Беккет подозревал, что ему и раньше не доверяли, но теперь уж прям в лицо. А потом он запил. Даже его честолюбию и целеустремленности однажды пришел конец. Постепенно он расстался с последними признаками приличия. Вернее, с предпредпредпоследними, потому что с предпредпоследними он расстался где-то лет десять спустя, а с предпоследними – лет через пятьдесят, последние исчезли пару лет назад, а может, ему все это только казалось, и со всей своей партией приличия он расстался единовременно, когда при всех почесал яйца в порту такой же вот промозглой ночью...
Черт! Старый идиот!
Понимание так шарахнуло его по голове, что он сел прямо в моток гнилых канатов, валявшийся под его ногами. Да, да, его чешущиеся яйца – самый недобрый признак из всех, что могли с ним случиться. Если бы у него засвербело в носу – еще туда-сюда, а вот его достоинство… И сейчас он точно вспомнил, насколько все плохо. Не поднимая зада, он повернулся к бухте.
На черном небе грозовые тучи были видны, лишь когда их пронзали молнии. Тогда из облаков на секунду складывались руины замков, пышущие огнем драконы, стаи кровожадных летучих мышей-вампиров. Старый Беккет вглядывался в горизонт. Его не волновал подступающий шторм, его волновало лишь то, что приближалось кое-что иное. Его насквозь пропитый мозг забыл, а вот яйца помнили.
И, главное, они не ошибались. Никогда. Хоть это ему следовало бы помнить. Новый всполох молнии выбил из тьмы черный силуэт корабля. Старому Беккету хватило одного этого мгновения, чтобы узнать судно.
Да, сейчас прошло именно сто лет с того дня, когда он из приличного джентльмена стал неприличным не-джентльменом. Десять раз он уже видел, как этот корабль входил в порт. Перед первым десятилетием он еще раз попытался провернуть то, что проделал с Дэви Джонсом, но Элизабет была слишком верна и слишком стойка. Ему не достался сундук с сердцем. Потом ему пришлось бежать туда, где море не видно даже из окна верхнего этажа, потому что Беккет понимал, что как бы ни различались между собой Уилл Тернер и Дэви Джонс, они оба – бессердечные капитаны бессмертного корабля.
Он в ужасе переждал ту первую десятилетнюю дату, он за неделю ни разу не прилег спать, он ждал, что откроется дверь и… Больше он ни на что не надеялся. Вернее, надеялся только на то, что не доживет до следующих десяти лет. Ему не повезло, но тогда он еще не знал, насколько крупно ему не повезло.
Ему показалось, что во всполохе молнии он увидел, как от корабля отделилась шлюпка. В следующую секунду капитан «Летучего Голландца» уже шел по каменным ступеням порта.
Беккет попытался выбраться из каната, но его зад не собирался расставаться с удобным и теплым местечком. Перевернувшись на четвереньки, он потащился следом за капитаном. Хорошо хоть тот не торопился. Наверное, наслаждался каждым шагом по суше. Беккет поймал его за ботфорту. Взгляд Уильяма Тернера был ледяным, как северные моря.
- Капитан, - промямлил Беккет, - прошу вас…
Мгновение тот всматривался в его лицо, а потом улыбнулся, и в его улыбке не было ничего доброго или обещающего счастье.
- Все еще тут, мистер Беккет? - сказал он холодно.
Беккет вздрогнул и забормотал еще быстрее:
- Прошу вас, капитан, я не могу так больше. Я не могу столько жить, мне уже тысячу раз надоело. Я сам себе уже надоел…
- А я думал, что не умирать – это приятная перспектива.
- Приятно – жить, а не умирать – противно до икоты. Прошу вас…
- Почему вы просите у меня? – Тернер вздернул бровь.- Человеческую жизнь оборвать несложно.
- Я пытался, капитан, - Беккет уселся у его ног и горестно опустил голову. – Похоже, что кто-то не хочет везти мою душу на ту сторону. Я понимаю, что делал то, чего не должен был. Я пытался обуздать силы, которые нельзя давать людям. Наверное, моя нынешняя жизнь – в искупление того, что наделал, но я уже устал, мистер Тернер.
- Знаете, мистер Беккет, я понимаю вас, но ничего не могу изменить.
- Как это?.. – старый Беккет был так уверен, что теперь, когда он понял и попросил, Тернер смилостивится над ним.
Капитан «Летучего Голландца» вздохнул:
- Прошло сто лет, мистер Беккет, а пройдет еще больше. Мир, в котором мы жили, исчез. Я возвращаюсь каждые десять лет и вижу это. Сейчас он уже настолько другой, что, мне иногда кажется, я не хочу возвращаться сюда. Если бы здесь не было тех, кого я знал в свое время, этот день я проводил бы на «Голландце». Есть те, кого я никогда не повезу за край света. Вы как маяки моего времени, по которым я ориентируюсь. Вы из моей эпохи и в то же время прожили каждый день из этих десяти лет.
Мрачнея, Беккет слушал речь Уилла. Теперь он точно понял, что смерть ему не грозит. Черт побери! Надо было раньше решиться подойти к Тернеру и разобраться в происходящем, но чаще всего он был слишком пьян, чтобы добраться до порта.
- Я бы этим счастьем, - Беккет сплюнул, - поделился с кем-нибудь другим. Почему я, а?
Капитан пожал плечами:
- Вы были одним из людей, которые привели ко всему этому, - он махнул рукой в сторону черного корабля. – К сожалению, у меня нет сердца, а это, как ни печально, делает меня не совсем человеком. Мне нужны не только ориентиры, чтобы возвращаться на сушу, но и чтобы знать, что, как и к кому чувствовать. Элизабет – любовь, верность, Джек – азарт, жажда приключений, Барбосса – хитрость, власть, победа любой ценой, вы, мистер Беккет, - ненависть, таких людей немного, но по вам я вспоминаю, как быть человеком.
- О да… - Беккет выругался. – Я прям до усрачки счастлив, что делаю такое великое дело.
- Можете ворчать, сколько хотите, - капитан улыбнулся. – Смиритесь, Беккет, ничего не изменится. Не для вас.
Он отвернулся от своего старого знакомого и зашагал в сторону города, а мистер Беккет шмыгнул носом и с трудом выбрался из каната. Значит, маяк. Значит, ориентир. Капитану «Летучего Голландца» надо кого-то ненавидеть? Наконец, он с удовольствием почесался, ведь теперь было ясно, что возвращаться к облику приличного человека ему никакого смысла не имелось. А сейчас можно дотащиться до ближайшей таверны и выпить столько, чтобы забыться еще на десять лет. Может, к тому времени капитан найдет другой предмет для ненависти…
Название: Маяки
Фандом: Пираты Карибского моря
Герои: мистер Беккет, Уилл Тёрнер
Рейтинг: R (язык мой - враг мой)
Жанр: юмор, стеб
Время: через сто лет после событий третьего фильма
Длина: 1100 слов
Предупреждение: AU, полное ООС
Аннотация: Новый всполох молнии выбил из тьмы черный силуэт корабля. Старому Беккету хватило одного этого мгновения, чтобы узнать судно.
Дисклеймер: не мое, не я и все такое
читать дальше
Маяки
У старого Беккета нестерпимо чесались яйца, а это, как он знал, было не к добру. Правда, самым недобрым в чешущихся яйцах было то, что приличный человек не мог почесать их при всех. К счастью для себя самого, он не был приличным человеком. Давно не был. Лет эдак сто. Беккет запустил руку между ног, когда в голову ему пришла мысль все-таки посчитать, сто или меньше лет назад он был приличным человеком, который бы не решился даже ночью в темном порту почесать свербящее интимное место.
Эта мысль так захватила его, что он даже забыл удовлетворить свое тело и решил порадовать душу, хлебнув из бутылки дешевого рома. Честно сказать, он не знал, откуда начинать отсчет своей приличности или неприличия. Сам себя он считал вполне приличным джентльменом, когда подкупал и заказывал убийства ради преумножения могущества Ост-Индской компании. Когда он начал искать способы подобраться к Дэви Джонсу и стать властителем морей, он все равно еще был вполне деловым человеком. И даже когда он каким-то чудом выжил после уничтожения «Стремительного», он как бы оставался приличным человеком, которому просто не повезло, но который еще ого-ого что может, и очень хотел убедить в этом окружающих. Правда, они ему не верили и больше не доверяли. Беккет подозревал, что ему и раньше не доверяли, но теперь уж прям в лицо. А потом он запил. Даже его честолюбию и целеустремленности однажды пришел конец. Постепенно он расстался с последними признаками приличия. Вернее, с предпредпредпоследними, потому что с предпредпоследними он расстался где-то лет десять спустя, а с предпоследними – лет через пятьдесят, последние исчезли пару лет назад, а может, ему все это только казалось, и со всей своей партией приличия он расстался единовременно, когда при всех почесал яйца в порту такой же вот промозглой ночью...
Черт! Старый идиот!
Понимание так шарахнуло его по голове, что он сел прямо в моток гнилых канатов, валявшийся под его ногами. Да, да, его чешущиеся яйца – самый недобрый признак из всех, что могли с ним случиться. Если бы у него засвербело в носу – еще туда-сюда, а вот его достоинство… И сейчас он точно вспомнил, насколько все плохо. Не поднимая зада, он повернулся к бухте.
На черном небе грозовые тучи были видны, лишь когда их пронзали молнии. Тогда из облаков на секунду складывались руины замков, пышущие огнем драконы, стаи кровожадных летучих мышей-вампиров. Старый Беккет вглядывался в горизонт. Его не волновал подступающий шторм, его волновало лишь то, что приближалось кое-что иное. Его насквозь пропитый мозг забыл, а вот яйца помнили.
И, главное, они не ошибались. Никогда. Хоть это ему следовало бы помнить. Новый всполох молнии выбил из тьмы черный силуэт корабля. Старому Беккету хватило одного этого мгновения, чтобы узнать судно.
Да, сейчас прошло именно сто лет с того дня, когда он из приличного джентльмена стал неприличным не-джентльменом. Десять раз он уже видел, как этот корабль входил в порт. Перед первым десятилетием он еще раз попытался провернуть то, что проделал с Дэви Джонсом, но Элизабет была слишком верна и слишком стойка. Ему не достался сундук с сердцем. Потом ему пришлось бежать туда, где море не видно даже из окна верхнего этажа, потому что Беккет понимал, что как бы ни различались между собой Уилл Тернер и Дэви Джонс, они оба – бессердечные капитаны бессмертного корабля.
Он в ужасе переждал ту первую десятилетнюю дату, он за неделю ни разу не прилег спать, он ждал, что откроется дверь и… Больше он ни на что не надеялся. Вернее, надеялся только на то, что не доживет до следующих десяти лет. Ему не повезло, но тогда он еще не знал, насколько крупно ему не повезло.
Ему показалось, что во всполохе молнии он увидел, как от корабля отделилась шлюпка. В следующую секунду капитан «Летучего Голландца» уже шел по каменным ступеням порта.
Беккет попытался выбраться из каната, но его зад не собирался расставаться с удобным и теплым местечком. Перевернувшись на четвереньки, он потащился следом за капитаном. Хорошо хоть тот не торопился. Наверное, наслаждался каждым шагом по суше. Беккет поймал его за ботфорту. Взгляд Уильяма Тернера был ледяным, как северные моря.
- Капитан, - промямлил Беккет, - прошу вас…
Мгновение тот всматривался в его лицо, а потом улыбнулся, и в его улыбке не было ничего доброго или обещающего счастье.
- Все еще тут, мистер Беккет? - сказал он холодно.
Беккет вздрогнул и забормотал еще быстрее:
- Прошу вас, капитан, я не могу так больше. Я не могу столько жить, мне уже тысячу раз надоело. Я сам себе уже надоел…
- А я думал, что не умирать – это приятная перспектива.
- Приятно – жить, а не умирать – противно до икоты. Прошу вас…
- Почему вы просите у меня? – Тернер вздернул бровь.- Человеческую жизнь оборвать несложно.
- Я пытался, капитан, - Беккет уселся у его ног и горестно опустил голову. – Похоже, что кто-то не хочет везти мою душу на ту сторону. Я понимаю, что делал то, чего не должен был. Я пытался обуздать силы, которые нельзя давать людям. Наверное, моя нынешняя жизнь – в искупление того, что наделал, но я уже устал, мистер Тернер.
- Знаете, мистер Беккет, я понимаю вас, но ничего не могу изменить.
- Как это?.. – старый Беккет был так уверен, что теперь, когда он понял и попросил, Тернер смилостивится над ним.
Капитан «Летучего Голландца» вздохнул:
- Прошло сто лет, мистер Беккет, а пройдет еще больше. Мир, в котором мы жили, исчез. Я возвращаюсь каждые десять лет и вижу это. Сейчас он уже настолько другой, что, мне иногда кажется, я не хочу возвращаться сюда. Если бы здесь не было тех, кого я знал в свое время, этот день я проводил бы на «Голландце». Есть те, кого я никогда не повезу за край света. Вы как маяки моего времени, по которым я ориентируюсь. Вы из моей эпохи и в то же время прожили каждый день из этих десяти лет.
Мрачнея, Беккет слушал речь Уилла. Теперь он точно понял, что смерть ему не грозит. Черт побери! Надо было раньше решиться подойти к Тернеру и разобраться в происходящем, но чаще всего он был слишком пьян, чтобы добраться до порта.
- Я бы этим счастьем, - Беккет сплюнул, - поделился с кем-нибудь другим. Почему я, а?
Капитан пожал плечами:
- Вы были одним из людей, которые привели ко всему этому, - он махнул рукой в сторону черного корабля. – К сожалению, у меня нет сердца, а это, как ни печально, делает меня не совсем человеком. Мне нужны не только ориентиры, чтобы возвращаться на сушу, но и чтобы знать, что, как и к кому чувствовать. Элизабет – любовь, верность, Джек – азарт, жажда приключений, Барбосса – хитрость, власть, победа любой ценой, вы, мистер Беккет, - ненависть, таких людей немного, но по вам я вспоминаю, как быть человеком.
- О да… - Беккет выругался. – Я прям до усрачки счастлив, что делаю такое великое дело.
- Можете ворчать, сколько хотите, - капитан улыбнулся. – Смиритесь, Беккет, ничего не изменится. Не для вас.
Он отвернулся от своего старого знакомого и зашагал в сторону города, а мистер Беккет шмыгнул носом и с трудом выбрался из каната. Значит, маяк. Значит, ориентир. Капитану «Летучего Голландца» надо кого-то ненавидеть? Наконец, он с удовольствием почесался, ведь теперь было ясно, что возвращаться к облику приличного человека ему никакого смысла не имелось. А сейчас можно дотащиться до ближайшей таверны и выпить столько, чтобы забыться еще на десять лет. Может, к тому времени капитан найдет другой предмет для ненависти…
Конец
@темы: после фильма, юмор, AU, Фанфики
-
-
05.08.2009 в 14:50Вот это и называется стебом))))
-
-
05.08.2009 в 15:22-
-
05.08.2009 в 15:27-
-
05.08.2009 в 15:34Это случайность
-
-
05.08.2009 в 15:41-
-
05.08.2009 в 20:52