Техсаппорт спешит на помощь! :D
Название: Пятый океан
Тема: Пятое колесо
Автор: Айа
Бета: Terra Nova
Краткое содержание: Вперед и вниз.
читать дальше– Мы плывем по облакам! – не уставал радоваться Нери, и Рик иногда вторил его восторженным воплям.
Технически, конечно, они плыли не по облакам, а рядом с ними, и, будь корабль без заслонов, он прошивал бы облака насквозь. А так только разгонял, освобождая путь. Облака находились под ними, над ними и вокруг них. Зигрид не отрицал, что это выглядело красиво. Но его больше интересовало, как работают заслоны, почему их не видно, что вообще обеспечивает функционирование корабля, что же за топливо такое... но – технологии достойных, не понять. На нынешнем уровне как минимум. Может, на Пятой...
– Зиг...
– ...рид, – привычно закончил он, но Нери не было до этого дела. А Зигриду всегда не нравилось, когда его имя сокращали – уж сколько жило на станции разных Зигов.
– Хватит сидеть! Мыслитель, тоже мне, надоел уже, зубы сводит, как уныло.
Зигрид сосчитал до десяти и решил не поддаваться на провокации, хотя держать раздражение в себе – тоже, знаете ли, зубы сводит. Нери с самого начала пути как взбесился. Каждые пять минут тормошил кого-нибудь и нарывался на ссору. А раньше казался таким спокойным и себе на уме... Зигрид усмехнулся, осадил сам себя: что поймешь о человеке за десяток кратких встреч. Расспрашивать друг друга им не рекомендовалось, говорили больше о погоде, общественной жизни, знаниях, умениях, морали... какой из этого прок? Да никакого.
Зигрид не мог не признать, что руководство станции поступило разумно. Для того чтобы успешно выполнить задание, подноготную спутников знать необязательно. Лишняя информация. Вдруг всплывут разногласия, осложнят общение, покажут группу не с лучшей стороны. Но если разногласия возникнут во время пути? Тогда останется разве что надеяться на адмирала Бахта.
Стоило о нем подумать, и адмирал оказался тут как тут, и в его присутствии Зигрид, как обычно, немного успокоился.
Адмиралом Бахта назвал Рик; кажется, так раньше называли командира корабля. А Бахт, безусловно, подходил на эту роль. Конечно, и у него были свои странности, но он, рассудительный и надежный, уверенно пресекал все проблемы – вроде тех, что вечно доставлял Нери. Зигрид его глубоко уважал и счел бы за честь стать потом его другом. Если получится.
– Что делаем? – добродушно, но требовательно спросил адмирал Бахт, обращаясь к Нери и Рику. Рик неловко соскочил с бортика, покачнулся, восстанавливая равновесие, и Нери – естественно! – влез в разговор первым:
– Наблюдаем, как Рик по бортику ходит. Свалится или нет. Ставку будешь делать?
– Адмирал, вообще-то это Нери начал, а я...
– Понял, понял, – махнул рукой адмирал. Потом вдруг полуобернулся к Зигриду, улыбнулся, как будто говоря: «Ну как дети малые, да?» Зигрид внутренне вскинулся, удивленный и обрадованный неожиданным вниманием, но не подал виду и лишь сдержанно, едва заметно кивнул. Он был абсолютно согласен – как дети. Наверно, ненамного старше него. Или младше? Нет, им не может быть меньше двадцати.
– Но давайте все же посерьезней, – твердо сказал адмирал, и его тон, кажется, подействовал. – Облака, небо, свобода – я понимаю, сам рад, что вырвался ненадолго... – Адмирал прокашлялся и благоразумно не стал заканчивать фразу. – Но не расслабляйтесь, через два дня мы прибудем на место – и тогда, что бы там ни было, мы должны показать, что наша станция живет правильно!
– Конечно!
– Ну а то!
Зигрид просто кивнул. Сбоку он расслышал негромкое «да» и, повернув голову, встретился взглядом с Бваном. Тот одобряюще улыбнулся. Зигрид почувствовал некоторую досаду и неловкость: не оскорбил ли он спутника невниманием? Бван за счет своего телосложения места занимал много, но был удивительно незаметен – из-за молчаливости.
– А ты не про облаках думаешь, вижу, – добродушно усмехнулся Бван. – Про облаках не с таким лицом думают.
Зигрид кивнул, рассеянно поправил очки. Он думал о том, что ждет их впереди. Если выстроить все логически, легче понять, осознать, принять необходимые правила. Не то чтобы у Зигрида были проблемы с соблюдением правил, но вдруг возникнут?
– А вы помните, что требовалось на Седьмой станции? – спросил Зигрид. – Какое испытание? Мне тогда было десять, я не помню...
Бван вздохнул.
– Завидую тебе. Там нелегко было. Почти столетие на ней просидели. И все – небольшими группами, в запертых отсеках. Как друг друга не поубивали... Но испытание в том и заключалось: ни за что не причинять вреда другим, не поддаваться эмоциям. Распустишь руки – прощай, отправляешься в одиночный отсек навсегда. Я только конец испытания застал, но и этого мне хватило.
Зигрид невольно поежился. Если он уже сейчас, после дня пути, раздражен тем же Нери, то каково было жившим на Седьмой? «Нужно успокоиться, – сказал он сам себе, – и учесть опыт других. Ничего не достигнешь, если не будешь терпим к окружающим».
– Вижу, пробрало, – продолжил Бван. Судя по всему, он был в настроении поговорить. Зигрид обрадовался. Интересный человек, приятный. – На Шестой испытание полегче. Всего за десять лет расшифровали инструкции и построили корабли – это надо же!
– Кстати о кораблях, – встрепенулся Зигрид. – Как, интересно, работают эти заслоны...
– Не узнаем, – покачал головой Бван. – Достойные – они на то и достойные, чтобы придумывать то, что нам не понять. Ну, пока не понять.
– Думаете, потом поймем? – с надеждой спросил Зигрид. – Может, на Пятой станции...
– Может, там, может, позже. Но поймем...
– Когда сами станем достойны, – привычно закончил Зигрид. Бван улыбнулся. Одобрение от него было куда приятней одобрения руководства. Не то чтобы Зигрид имел что-то против руководства.
Но ему тоже нравилось быть вдалеке станции, где правила – пусть нужные, пусть понятные – давили незримым грузом.
Он посидел немного, рассеянно глядя вдаль, потом сморгнул и стал любоваться проплывающими мимо облаками.
За полтора дня Рик несколько устал от непрерывного общения и теперь уселся на самый край верхней платформы, спиной к перилам, чтобы оказаться подальше от остальных. Можно было бы спустить вниз, в каюту, но слишком прекрасно было здесь, на открытом пространстве. Как функционировал корабль, заслоны и прочее, Рик не знал и не интересовался. Ему было достаточно просто смотреть по сторонам.
Он еще вчера утром долго всматривался вдаль, вверх, вниз, проверяя, что можно разглядеть с корабля. Ничего, в общем-то, видно не было, кроме синевы неба и белизны облаков. Станция скрылась из виду еще вчера в полдень, впереди пока ничего не появилось, наверху и внизу – тоже. Рик мечтал, что вот они спустятся пониже, и можно будет хоть издалека, хоть одним глазком взглянуть на то, что внизу.
Земля! Суша! Как еще ее называли? Неважно! Он так мечтал увидеть ее по-настоящему, не на схемах. Она же еще существует? Думать, будто поверхности давно нет и остались только станции, неправильно: несправедливо, если провинившиеся живы, а достойные куда-то делись. Но верить, что поверхность есть, хоть однажды увидев ее, было бы намного легче...
Рик вдруг спохватился, вспомнив, что с самого утра не медитировал. Он украдкой огляделся – все столпились у другого конца платформы. Вот и хорошо. Он закрыл глаза, отключился от того, что было вокруг. Какое-то время не получалось забыть об облаках и небе, слишком это было красиво, но Рик сосредоточился, вытесняя лишние мысли.
«Мы виноваты? Да, – начал он мысленный диалог с самим собой. Так было удобней всего. – До сих пор? Конечно, до сих пор, мы же еще не спустились на поверхность, впереди еще целых пять станций. А еще... да, испытания до сих пор создают проблемы. На Шестой понадобилось десять лет, на Седьмой – девяносто восемь, на Восьмой – семьдесят пять, на Девятой, изначальной, мы пробыли полтора века. Это ли не доказательство? Доказательство, конечно».
Рик глубоко вдохнул. Он часто сбивался в таких речах. Это плохо, надо чаще медитировать.
«Преступления, которые совершали наши деды и прадеды, ужасны. Мы... я до сих пор не могу поручиться, что никогда не совершу такого. Значит, надо действовать по правилам, установленным теми, кто никогда такого не совершал. Эх... а вдруг на Пятую еще нельзя? Будет обидно!»
Рик сбился, открыл глаза и тут же обругал себя – вслух, но негромко – всеми грубостями, которые знал. Опять потерял концентрацию!
– Да, ты не прав, – услышал он голос Зигрида. Рик повернулся на звук: оказывается, все о чем-то оживленно спорили. Любопытство победило, и он подсел немного поближе.
– Да-а? Докажи! А, не можешь? – без всяких пауз отвечал Зигриду Нери, кривясь в ухмылке, к которой Рик уже привык. А Зигрид, похоже, еще не привык и потому неприязненно морщился. – Быть руководителями намного удобней и приятней.
– А по мне, самое приятное – спокойно жить, – басовито вставил свое слово Бван. Спорщики на него даже внимания не обратили.
– Вы, ребята, только не подеритесь, – добавил адмирал Бахт, и в его голосе Рику почудилась угроза. Ну, раз он тут главный, то, конечно же, должен следить за порядком. Адмирал все-таки – адмиралы ведь были на кораблях главными? Или не они? Рик точно не знал, хотя именно он наградил Бахта этим прозвищем, потому что вспомнил прочитанные когда-то рассказы о настоящих кораблях – тех, которые плавают по океанам, а не в небе. А поверхности ведь до сих пор, наверно, есть эти океаны, моря, реки, что там еще?
– Хотя, на мой взгляд, «радарам» лучше всех живется, – помолчав, продолжил Бахт с явным неодобрением. – Просто ходят, слушают, проверяют, доносят, если кто-то живет неправильно, – ничего сложного.
– Но во благо же, – не согласился Бван.
– Конечно, – Бахт кивнул и поморщился. – Но по мне, это все равно отдает предательством, пусть в итоге становится только лучше. Надеюсь, на наш корабль никого из них не отправили.
– И я надеюсь, – добавил Зигрид. Рику иногда казалось, что Зигриду все равно, с чем соглашаться, если это говорит адмирал. Он понимал: адмирал заслуживает уважения, но сам бы далеко не со всем согласился. – «Радары», естественно, никому не мешают – но зачем они, разве мы настолько неправильно живем?
– Но лучше, если кто-то может указать на ошибку, – спокойно заметил Бван, и Зигрид задумчиво замолчал. Рик тоже принялся размышлять, что думает обо всем этом, и не сразу заметил, что давно не слышит голоса Нери. Поднял голову, чтобы найти его среди спорщиков, и тут же почувствовал похлопывание по плечу.
– Да я тут, – весело сказал Нери. – Там болтать надоело. Вот тебе интересен разговор про «радаров»?
По голосу было понятно, что Нери разговор интересен не был и что он ожидал того же от Рика. Рик невольно улыбнулся, подумав, что нет, теперь не слишком.
– У меня есть идея, – шепотом, наклонившись к его уху, начал Нери (Рик и не подозревал, что тот умеет говорить негромко). – Давай ночью на платформу, а? Хочешь посмотреть, как здесь выглядит ночное небо?
– Ну, нельзя же... – неуверенно протянул Рик. Ночь – символ преступлений, вины, и прочего, и прочего, и любоваться ею было как-то не слишком верно. Потому на ночь адмирал запирал лифт, ведущий на платформу. – И не получится.
– Одолжим у адмирала ключ, – беспечно отозвался Нери.
– Нет! – Рика такая идея даже испугала. Они прибудут на Пятую совсем скоро и показывать себя ворами никак нельзя!
– Трус и размазня, – резюмировал Нери.
Рик обиделся.
Он дулся несколько часов, пока не вспомнил, что главное – снисходительное и терпимое отношение к другим, и пока Нери не заболтал его настолько, что о неприятных идеях Рик просто забыл.
Нери выбрался на платформу один, позаимствовав-таки ключи у адмирала. Ночное небо было красивым, но ничего особенного. Жаль. Но так даже лучше.
Он бы посмотрел на рассвет, но ближе к утру разумнее было вернуться в свою каюту, предварительно вернув ключ. «Разумность» – скучная штука, но необходимая. Жить как надо без нее не получится.
Наутро Нери мучился головной болью из-за недосыпа и с мрачной злостью надеялся, что Пятая станция появится на горизонте в третий, а не в четвертый день. Это, конечно, было невозможно, но уж очень хотелось вычеркнуть из будущего оставшиеся до прибытия два дня. Нет, тоже неразумно: может, потом никакого будущего не случится. Но, похоже, он один об этом помнил.
Рик – явный мечтатель, Зигрид тоже мечтателен, хотя и скрывает, Бахт практичнее, но не дает себе, капитану, задумываться о возможной неудаче, Бван не рассказывает, о чем думает, но ему, похоже, все безразлично. Так что мрачные размышления выпали только на долю Нери, и у него были все поводы для беспокойства.
Пятую станцию могли уже оставить. А могли еще не оставить. То, что достойные не оборудовали Шестую средствами исходящей связи, – самая неприятная часть испытания. Перед этим меркнут легкие в исполнении инструкции, готовое топливо для кораблей (какое-то особенное, его состав так и не смогли определить). Раз связи нет, остается идти на риск. Для себя Нери решил называть испытание Шестой станции испытанием на храбрость, хоть и не знал, принято ли называть испытания хоть как-то. Может, не положено... К черту эти «не положено»!
Мрачные мысли были намного лучше вечного ощущения скованности, нехватки свободы из-за правил «достойной жизни». Нери вернулся к мрачным мыслям.
Рисковать всеми жителями Шестой было неразумно. Инструкции подразумевали постройку двух кораблей: маленького и большого. Топливо хватило бы каждому, но только на рейс в одну сторону. Отважные добровольцы брали билет на первый рейс: добраться до станции и, если она пуста, отправить сигнал, чтобы общий корабль тоже отправился в путь. А если со станции еще не ушли, если жители Шестой недостаточно правильно жили...
Нери усмехнулся и посмотрел вниз. Высоко будет падать вместе с кораблем. Конечно, сначала они задохнутся, потому что заслоны тоже выйдут из строя.
Уж лучше ни о чем не думать и ни в чем не разбираться, как тот же Рик, чем с легкостью представлять возможное будущее.
Проходящий мимо Бахт истолковал недовольную гримасу Нери как обычно.
– Прикидываешь, к чему и к кому придраться на этот раз? – по-приятельски спросил он, подходя поближе. Нери не обольщался добродушными интонациями: Бахт, несомненно, просто вел себя так, как подобает хорошему капитану. Это было правильно, но неприятно.
Нери искренне надеялся, что однажды правильное наконец перестанет быть для него неприятным.
– Ты – неплохая мишень, – ответил он.
Бахт снисходительно улыбнулся:
– Давай пока отложим словесные перепалки. Не хочешь размяться, пока остальные еще спят?
Нери улыбнулся. Спарринг с кем-то, кто, как и сам Нери, хоть немного умеет драться – это всегда здорово. За это ему немного нравился Бахт: его тоже тяготила необходимость всегда действовать как надо, как положено.
Нери, конечно, надеялся, что в случае необходимости Бахт все равно поступает по правилам. Иначе выйдет неприятно.
Бахт решил, что сегодня он постарается держаться в стороне от любых разговоров. Скоро они прибудут на станцию, значит, следует внимательно наблюдать за поведением команды. Вечером нужно поговорить с каждым, указать на ошибки и недостатки. За ночь, как он надеялся, все обдумают свое поведение и предстанут перед жителями Пятой станции в наилучшем свете. Что скрывать: Бахту хотелось выжить, хотелось, чтобы в живых остались и его подопечные. Первостепенной задачей было, конечно, послать сигнал – свободная станция или нет; перед общим благом все меркло. Но если получится...
Наблюдая за Риком, который доказывал, что «адмирал» – более верное слово, чем «капитан», Бахт размышлял, по каким качествам их будут оценивать возможные жители Пятой станции, какие качества должны появиться у них – точнее, у их потомков – к тому моменту, когда наконец они доберутся до Первой... Чего им не хватает сейчас? Чего не хватает этим молодым ребятам, неидеальным, но и неплохим?
Ответ, конечно, таился в истории. Бахт историю знал хорошо, но длинный список преступлений предков и правил достойной жизни все равно не смог бы воспроизвести без подготовки. Понятно, что никто бы не смог: потому все это и постигалось постепенно, столетиями, опытом, передающимся от поколения к поколению.
Он давно задавался вопросом, почему было построено именно Девять станций. Ему было интересно, насколько уверены в результате были достойные, когда ссылали самых бесчестных преступников своего времени на станции – чем больше вина, тем дальше от поверхности. Единственное, что казалось ему понятным, это почему станции разместили высоко в небе, а не глубоко под землей, например. Когда вокруг синева и солнце, никак нельзя думать о плохом.
Бахт давно понял, что неидеален, что такого, как он, никогда бы не пустили обратно на поверхность, родись он даже на Первой, а не на Седьмой станции. Он позволял себя изредка пойти против правил: поссориться с кем-то, подраться, усомниться в необходимости запретов, в конце концов. Но в случае необходимости он придерживался правил неукоснительно. Это было намного удобней, чем держать себя в руках всегда. Тот же Нери, похоже, на станции этим и занимался, потому сейчас наверстывает упущенное. Плохо это и...
– Заткнись, – голос Зигрида звучал необычно резко, и Бахт еще раньше, чем поднял голову, понял, что решению не вмешиваться последовать не удастся. Кто вмешается, если не он?
На противоположном краю платформы Зигрид и Нери замерли друг напротив друга, сжав кулаки, и Бахт с досадой заметил, что оба напряжены и готовы к драке. Он замешкался, пытаясь понять, что не поделили эти двое, и это промедление оказалось роковым.
– Логика бесполезна, если мозгов нет, – со смешком сообщил Нери, и Зигрид, окончательно утратив самообладание, ударил. «Все-таки сцепились!» – обреченно подумал Бахт, срываясь на бег, чтобы поскорее добраться от своего края платформы к противоположному, до драчунов. Никто, кроме него, действительно не вмешался. Бахт понимал, что ни Рик, ни Бван, скорее всего, не знали, как разнять дерущихся, но все равно злился и на них. Сложно будет предстать в наилучшем свете с синяком под глазом и расквашенной мордой.
Но драка прекратилась сама собой. То ли Зигрид понял, что делает что-то не так, то ли Нери неинтересно было драться с тем, кто драться не умеет... Бахту было, в общем-то, наплевать на причины.
Он в последний момент удержался, чтобы не начать кричать на обоих, перевел дух и произнес спокойно:
– Вы сами-то понимаете, что творите?
Зигрид, похоже, не знал, что сказать, только мечтал спрятаться куда-нибудь подальше. Ему было стыдно, но его-то Бахт не винил.
– О, я отлично понимаю! – усмехнулся Нери, и Бахт с трудом подавил желание вмазать ему собственноручно.
Имена у всех, даже у Зигрида, который своим так гордился, были самые обычные. Удобнее было бы использовать ассоциации, возникающие в подсознании, – адмирал, ученый... Но Бван почти сразу поймал себя на том, чтобы и вслух, и про себя все же использует имена. Любопытное наблюдение.
Любопытным было и то, что утром четвертого дня, когда они почти прибыли на место, солнечный свет казался тусклее и мрачнее, чем обычно. Бван подумал, что надо не забыть и об этом, но главным было не небо, а лица. Хмурая сосредоточенность отражалась в глазах у всех «путешественников», и так сходу Бван не мог решить, хорошо это или плохо.
Все они, выстроившись в ряд, ждали, пока корабль остановится. Адмирал Бхат стоял чуть впереди остальных и смотрел вдаль, видимо, ожидая увидеть Пятую станцию. Но корабль остановился, а станция так и не показалась.
– Спокойно, – ровным голосом произнес адмирал. – Подождем.
Мысль «может, мы слишком плохи, и поэтому...?» буквально витала в воздухе. Бван лишь ждал, кто первый ее озвучит.
– Все же жаль, что среди нас «радаров» нет...
Озвучил ее Рик. Зигрид хмуро посмотрел на него, а потом кивнул.
– Они бы вовремя все заметили и урезонили кое-кого.
«Кое-кто» выглядел мрачнее, чем обычно, но явно веселее остальных.
– Успокойтесь, – сказал адмирал, обернувшись. Бван предположил, что все это время Бахт сосредотачивался, пытаясь придать лицу подобающее выражение, подбирал интонации. Сейчас все звучало и выглядело идеально: уверенно, ободряюще. – Все будет в порядке. Топлива хватит еще на несколько минут. А мы должны сами себя контролировать. Нужны эти «радары», как пятое колесо...
– А что такое колесо? – спросил Нери, будто специально переводя тему. Бахт, кажется, этому обрадовался.
– Тот символ, который изображен на всех станциях. Насколько я знаю, это одно из древнейших изобретений. Достойные знают, как его использовать, а нам-то оно ни к чему, просто пословица...
Его прервал нарастающий шум. Издалека к кораблю приближалис) платформы. Их было четыре и выглядели они точь-в-точь как перевернутые на бок древние колеса.
Бахт несколько секунд безмолвно наблюдал за платформами. Остальные тоже хранили молчание. Потом адмирал снова обернулся к «команде» и спокойно сказал:
– Бван, Рик, Зигрид, приготовьтесь, нам надо быстро перепрыгнуть на платформы, когда они подлетят.
– А... – начал Нери, потом усмехнулся и сказал с горечью: – А, вот как. И этот человек говорил, что ему неприятны «радары», потому что он считает их предателями.
Адмирал пока держал себя в руках, но Бван не был уверен, что его терпения хватит надолго.
– Я обязан проконтролировать успешность задания, – произнес адмирал с угрозой. – А ты...
– А я мешаю показать себя правильными, да? – оскалился Нери.
– Ты не мешаешь, – выдавил Бахт. – Но для создания образа достойных представителей Шестой станции ты явно лишний.
– Кто, ты это решил?
– Это мои обязанности как командира! – рявкнул Бахт. Нери недоверчиво хмыкнул. Еще немного, и Бван, вероятно, начал бы ему сочувствовать. Бахт, похоже, сочувствовал уже сейчас, и у него в глазах мелькнула тень раскаяния.
– Я тебя не предавал, понимаешь? – тихо сказал адмирал. – У меня был приказ. Так что это не предательство, понимаешь?
– О, раз приказ... – Нери, казалось, задумался. Бван замер, ожидая закономерного продолжения и момента, когда придется вмешаться ему. – А у меня был приказ проверять вас, выяснять, насколько вы способны терпеливо и снисходительно относиться к другим. Руководство считает, что лучше сразу отсеять недостойных, иначе в будущем они могут бросить тень на всех жителей Шестой. И кто тогда, по-твоему, лишний? А по-вашему?
Он встал напротив строя и обращался ко всем сразу. Это был важный момент, и Бван внимательно слушал и смотрел.
Они молчали, отводя глаза, размышляли, сомневались, но все никак не могли решить. Жаль, не слишком хороший результат, а Бван так надеялся...
Сделав вывод, что дольше ждать бессмысленно и пора действовать, он шагнул вперед, привлекая к себе внимание, и негромко заговорил:
– Да никто не лишний. Вон, платформы уже подлетели. Так что давайте прыгайте на них, а ты, Нери... – Нери напрягся, он, похоже, нервничал намного сильнее, чем пытался показать, – залезай-ка мне на плечи. Ты щуплый, а я сильный, и с равновесием у меня все в порядке. Авось удержимся вдвоем на платформе. Так ведь лучше, правда?
Он повернулся ко всем и подмигнул. И даже обрадовался, когда на лицах начали появляться неуверенные, но радостные улыбки.
– Кхм... Кхм! Доктор Бван, можно к вам?
– А? Да, заходите. Сейчас, секунду, шею разомну, затекла в кресле. Вот что, а сделайте-ка мне пока кофе.
– С удовольствием! Знаете, я поражаюсь вашему трудолюбию!
– Да что там...
– И вашей скромности! Все же «Фортуна» – гениальное изобретение, никогда не устану это повторять. В наш преступный век – еще и незаменимое.
– Ну, с этим не поспорю, согласен. Работа с подсознанием крайне полезна, дает очень хороший эффект.
– И ведь удобно, в их подсознании они целую жизнь... нет, много жизней проживают, а на самом деле вы тратите на это всего несколько часов.
– Хм. Всего? Я бы посмотрел на ваше «всего» после того, как неподвижно просидите в кресле эти несколько часов. Стар я для такого, знаете ли, и здоровье уже не то...
– Простите. Да, вот ваш кофе. Расскажете о текущей части проекта?
– Да по-моему, вы мой проект лучше меня знаете.
– Ну, не то чтобы... Но я читала документацию, разумеется. Правда, еще не дочитала до конца. Чем для них заканчивается путешествие?
– А, просто и логично. Попадают на Пятую станцию, обнаруживают, что она все еще заселена. Конечно, под правила станции они не подойдут, сами понимаете, каково их нынешнее моральное состояние. Хотя прогресс есть, безусловно. Ну так вот: на станции они, в общем-то, мешать не будут, там все достаточно правильно живут, но и нужны они там как... во, верно было сказано, как пятое колесо.
– Отличное окончание, доктор Бван! Полагаю, дальше, перед следующим этапом, в их подсознании сформируются необходимые психологические установки, как и всегда?
– Надеюсь... Знаете, а жалко как-то этих ребят...
– Подопытных, что ли? Так они же преступники, доктор!
– Да не их самих, а таких, какие они сейчас в своем подсознании. Хорошие ребята...
– Но, насколько я понимаю, все подробности потом все равно будут стерты? Это ведь просто образы, иллюзии и мечты о самих себе, для перестройки на верный тип мышления их надо изменять, дополнять, совершенствовать, в общем.
– Да, все верно. Действительно, не о том я думаю. Заработался.
– К слову... Вы же просили напоминать, если о чем-то забываете, заработавшись, да?..
– А что я опять забыл?
– Ну, вы названия этой части проекта не дали...
– Точно! Эх, надо встать и дойти до компьютера...
– Сидите. Скажите мне название, я сама.
– Вы просто моя спасительница!
– Ну что вы... О, у вас и на заставке колесо?
– Конечно. Люблю этот символ. Так, как бы назвать... Я в этом не силен. Может, «Пятый океан»? Все-таки там небо кругом, и...
– Слишком лирично, вам не кажется? О, точно!
– Что?
– Да вы же сами сказали! Отличное название, отражает суть проекта, четко, без сентиментальности, и, думаю, вам понравится. «Пятое колесо».
Тема: Пятое колесо
Автор: Айа
Бета: Terra Nova
Краткое содержание: Вперед и вниз.
читать дальше– Мы плывем по облакам! – не уставал радоваться Нери, и Рик иногда вторил его восторженным воплям.
Технически, конечно, они плыли не по облакам, а рядом с ними, и, будь корабль без заслонов, он прошивал бы облака насквозь. А так только разгонял, освобождая путь. Облака находились под ними, над ними и вокруг них. Зигрид не отрицал, что это выглядело красиво. Но его больше интересовало, как работают заслоны, почему их не видно, что вообще обеспечивает функционирование корабля, что же за топливо такое... но – технологии достойных, не понять. На нынешнем уровне как минимум. Может, на Пятой...
– Зиг...
– ...рид, – привычно закончил он, но Нери не было до этого дела. А Зигриду всегда не нравилось, когда его имя сокращали – уж сколько жило на станции разных Зигов.
– Хватит сидеть! Мыслитель, тоже мне, надоел уже, зубы сводит, как уныло.
Зигрид сосчитал до десяти и решил не поддаваться на провокации, хотя держать раздражение в себе – тоже, знаете ли, зубы сводит. Нери с самого начала пути как взбесился. Каждые пять минут тормошил кого-нибудь и нарывался на ссору. А раньше казался таким спокойным и себе на уме... Зигрид усмехнулся, осадил сам себя: что поймешь о человеке за десяток кратких встреч. Расспрашивать друг друга им не рекомендовалось, говорили больше о погоде, общественной жизни, знаниях, умениях, морали... какой из этого прок? Да никакого.
Зигрид не мог не признать, что руководство станции поступило разумно. Для того чтобы успешно выполнить задание, подноготную спутников знать необязательно. Лишняя информация. Вдруг всплывут разногласия, осложнят общение, покажут группу не с лучшей стороны. Но если разногласия возникнут во время пути? Тогда останется разве что надеяться на адмирала Бахта.
Стоило о нем подумать, и адмирал оказался тут как тут, и в его присутствии Зигрид, как обычно, немного успокоился.
Адмиралом Бахта назвал Рик; кажется, так раньше называли командира корабля. А Бахт, безусловно, подходил на эту роль. Конечно, и у него были свои странности, но он, рассудительный и надежный, уверенно пресекал все проблемы – вроде тех, что вечно доставлял Нери. Зигрид его глубоко уважал и счел бы за честь стать потом его другом. Если получится.
– Что делаем? – добродушно, но требовательно спросил адмирал Бахт, обращаясь к Нери и Рику. Рик неловко соскочил с бортика, покачнулся, восстанавливая равновесие, и Нери – естественно! – влез в разговор первым:
– Наблюдаем, как Рик по бортику ходит. Свалится или нет. Ставку будешь делать?
– Адмирал, вообще-то это Нери начал, а я...
– Понял, понял, – махнул рукой адмирал. Потом вдруг полуобернулся к Зигриду, улыбнулся, как будто говоря: «Ну как дети малые, да?» Зигрид внутренне вскинулся, удивленный и обрадованный неожиданным вниманием, но не подал виду и лишь сдержанно, едва заметно кивнул. Он был абсолютно согласен – как дети. Наверно, ненамного старше него. Или младше? Нет, им не может быть меньше двадцати.
– Но давайте все же посерьезней, – твердо сказал адмирал, и его тон, кажется, подействовал. – Облака, небо, свобода – я понимаю, сам рад, что вырвался ненадолго... – Адмирал прокашлялся и благоразумно не стал заканчивать фразу. – Но не расслабляйтесь, через два дня мы прибудем на место – и тогда, что бы там ни было, мы должны показать, что наша станция живет правильно!
– Конечно!
– Ну а то!
Зигрид просто кивнул. Сбоку он расслышал негромкое «да» и, повернув голову, встретился взглядом с Бваном. Тот одобряюще улыбнулся. Зигрид почувствовал некоторую досаду и неловкость: не оскорбил ли он спутника невниманием? Бван за счет своего телосложения места занимал много, но был удивительно незаметен – из-за молчаливости.
– А ты не про облаках думаешь, вижу, – добродушно усмехнулся Бван. – Про облаках не с таким лицом думают.
Зигрид кивнул, рассеянно поправил очки. Он думал о том, что ждет их впереди. Если выстроить все логически, легче понять, осознать, принять необходимые правила. Не то чтобы у Зигрида были проблемы с соблюдением правил, но вдруг возникнут?
– А вы помните, что требовалось на Седьмой станции? – спросил Зигрид. – Какое испытание? Мне тогда было десять, я не помню...
Бван вздохнул.
– Завидую тебе. Там нелегко было. Почти столетие на ней просидели. И все – небольшими группами, в запертых отсеках. Как друг друга не поубивали... Но испытание в том и заключалось: ни за что не причинять вреда другим, не поддаваться эмоциям. Распустишь руки – прощай, отправляешься в одиночный отсек навсегда. Я только конец испытания застал, но и этого мне хватило.
Зигрид невольно поежился. Если он уже сейчас, после дня пути, раздражен тем же Нери, то каково было жившим на Седьмой? «Нужно успокоиться, – сказал он сам себе, – и учесть опыт других. Ничего не достигнешь, если не будешь терпим к окружающим».
– Вижу, пробрало, – продолжил Бван. Судя по всему, он был в настроении поговорить. Зигрид обрадовался. Интересный человек, приятный. – На Шестой испытание полегче. Всего за десять лет расшифровали инструкции и построили корабли – это надо же!
– Кстати о кораблях, – встрепенулся Зигрид. – Как, интересно, работают эти заслоны...
– Не узнаем, – покачал головой Бван. – Достойные – они на то и достойные, чтобы придумывать то, что нам не понять. Ну, пока не понять.
– Думаете, потом поймем? – с надеждой спросил Зигрид. – Может, на Пятой станции...
– Может, там, может, позже. Но поймем...
– Когда сами станем достойны, – привычно закончил Зигрид. Бван улыбнулся. Одобрение от него было куда приятней одобрения руководства. Не то чтобы Зигрид имел что-то против руководства.
Но ему тоже нравилось быть вдалеке станции, где правила – пусть нужные, пусть понятные – давили незримым грузом.
Он посидел немного, рассеянно глядя вдаль, потом сморгнул и стал любоваться проплывающими мимо облаками.
За полтора дня Рик несколько устал от непрерывного общения и теперь уселся на самый край верхней платформы, спиной к перилам, чтобы оказаться подальше от остальных. Можно было бы спустить вниз, в каюту, но слишком прекрасно было здесь, на открытом пространстве. Как функционировал корабль, заслоны и прочее, Рик не знал и не интересовался. Ему было достаточно просто смотреть по сторонам.
Он еще вчера утром долго всматривался вдаль, вверх, вниз, проверяя, что можно разглядеть с корабля. Ничего, в общем-то, видно не было, кроме синевы неба и белизны облаков. Станция скрылась из виду еще вчера в полдень, впереди пока ничего не появилось, наверху и внизу – тоже. Рик мечтал, что вот они спустятся пониже, и можно будет хоть издалека, хоть одним глазком взглянуть на то, что внизу.
Земля! Суша! Как еще ее называли? Неважно! Он так мечтал увидеть ее по-настоящему, не на схемах. Она же еще существует? Думать, будто поверхности давно нет и остались только станции, неправильно: несправедливо, если провинившиеся живы, а достойные куда-то делись. Но верить, что поверхность есть, хоть однажды увидев ее, было бы намного легче...
Рик вдруг спохватился, вспомнив, что с самого утра не медитировал. Он украдкой огляделся – все столпились у другого конца платформы. Вот и хорошо. Он закрыл глаза, отключился от того, что было вокруг. Какое-то время не получалось забыть об облаках и небе, слишком это было красиво, но Рик сосредоточился, вытесняя лишние мысли.
«Мы виноваты? Да, – начал он мысленный диалог с самим собой. Так было удобней всего. – До сих пор? Конечно, до сих пор, мы же еще не спустились на поверхность, впереди еще целых пять станций. А еще... да, испытания до сих пор создают проблемы. На Шестой понадобилось десять лет, на Седьмой – девяносто восемь, на Восьмой – семьдесят пять, на Девятой, изначальной, мы пробыли полтора века. Это ли не доказательство? Доказательство, конечно».
Рик глубоко вдохнул. Он часто сбивался в таких речах. Это плохо, надо чаще медитировать.
«Преступления, которые совершали наши деды и прадеды, ужасны. Мы... я до сих пор не могу поручиться, что никогда не совершу такого. Значит, надо действовать по правилам, установленным теми, кто никогда такого не совершал. Эх... а вдруг на Пятую еще нельзя? Будет обидно!»
Рик сбился, открыл глаза и тут же обругал себя – вслух, но негромко – всеми грубостями, которые знал. Опять потерял концентрацию!
– Да, ты не прав, – услышал он голос Зигрида. Рик повернулся на звук: оказывается, все о чем-то оживленно спорили. Любопытство победило, и он подсел немного поближе.
– Да-а? Докажи! А, не можешь? – без всяких пауз отвечал Зигриду Нери, кривясь в ухмылке, к которой Рик уже привык. А Зигрид, похоже, еще не привык и потому неприязненно морщился. – Быть руководителями намного удобней и приятней.
– А по мне, самое приятное – спокойно жить, – басовито вставил свое слово Бван. Спорщики на него даже внимания не обратили.
– Вы, ребята, только не подеритесь, – добавил адмирал Бахт, и в его голосе Рику почудилась угроза. Ну, раз он тут главный, то, конечно же, должен следить за порядком. Адмирал все-таки – адмиралы ведь были на кораблях главными? Или не они? Рик точно не знал, хотя именно он наградил Бахта этим прозвищем, потому что вспомнил прочитанные когда-то рассказы о настоящих кораблях – тех, которые плавают по океанам, а не в небе. А поверхности ведь до сих пор, наверно, есть эти океаны, моря, реки, что там еще?
– Хотя, на мой взгляд, «радарам» лучше всех живется, – помолчав, продолжил Бахт с явным неодобрением. – Просто ходят, слушают, проверяют, доносят, если кто-то живет неправильно, – ничего сложного.
– Но во благо же, – не согласился Бван.
– Конечно, – Бахт кивнул и поморщился. – Но по мне, это все равно отдает предательством, пусть в итоге становится только лучше. Надеюсь, на наш корабль никого из них не отправили.
– И я надеюсь, – добавил Зигрид. Рику иногда казалось, что Зигриду все равно, с чем соглашаться, если это говорит адмирал. Он понимал: адмирал заслуживает уважения, но сам бы далеко не со всем согласился. – «Радары», естественно, никому не мешают – но зачем они, разве мы настолько неправильно живем?
– Но лучше, если кто-то может указать на ошибку, – спокойно заметил Бван, и Зигрид задумчиво замолчал. Рик тоже принялся размышлять, что думает обо всем этом, и не сразу заметил, что давно не слышит голоса Нери. Поднял голову, чтобы найти его среди спорщиков, и тут же почувствовал похлопывание по плечу.
– Да я тут, – весело сказал Нери. – Там болтать надоело. Вот тебе интересен разговор про «радаров»?
По голосу было понятно, что Нери разговор интересен не был и что он ожидал того же от Рика. Рик невольно улыбнулся, подумав, что нет, теперь не слишком.
– У меня есть идея, – шепотом, наклонившись к его уху, начал Нери (Рик и не подозревал, что тот умеет говорить негромко). – Давай ночью на платформу, а? Хочешь посмотреть, как здесь выглядит ночное небо?
– Ну, нельзя же... – неуверенно протянул Рик. Ночь – символ преступлений, вины, и прочего, и прочего, и любоваться ею было как-то не слишком верно. Потому на ночь адмирал запирал лифт, ведущий на платформу. – И не получится.
– Одолжим у адмирала ключ, – беспечно отозвался Нери.
– Нет! – Рика такая идея даже испугала. Они прибудут на Пятую совсем скоро и показывать себя ворами никак нельзя!
– Трус и размазня, – резюмировал Нери.
Рик обиделся.
Он дулся несколько часов, пока не вспомнил, что главное – снисходительное и терпимое отношение к другим, и пока Нери не заболтал его настолько, что о неприятных идеях Рик просто забыл.
Нери выбрался на платформу один, позаимствовав-таки ключи у адмирала. Ночное небо было красивым, но ничего особенного. Жаль. Но так даже лучше.
Он бы посмотрел на рассвет, но ближе к утру разумнее было вернуться в свою каюту, предварительно вернув ключ. «Разумность» – скучная штука, но необходимая. Жить как надо без нее не получится.
Наутро Нери мучился головной болью из-за недосыпа и с мрачной злостью надеялся, что Пятая станция появится на горизонте в третий, а не в четвертый день. Это, конечно, было невозможно, но уж очень хотелось вычеркнуть из будущего оставшиеся до прибытия два дня. Нет, тоже неразумно: может, потом никакого будущего не случится. Но, похоже, он один об этом помнил.
Рик – явный мечтатель, Зигрид тоже мечтателен, хотя и скрывает, Бахт практичнее, но не дает себе, капитану, задумываться о возможной неудаче, Бван не рассказывает, о чем думает, но ему, похоже, все безразлично. Так что мрачные размышления выпали только на долю Нери, и у него были все поводы для беспокойства.
Пятую станцию могли уже оставить. А могли еще не оставить. То, что достойные не оборудовали Шестую средствами исходящей связи, – самая неприятная часть испытания. Перед этим меркнут легкие в исполнении инструкции, готовое топливо для кораблей (какое-то особенное, его состав так и не смогли определить). Раз связи нет, остается идти на риск. Для себя Нери решил называть испытание Шестой станции испытанием на храбрость, хоть и не знал, принято ли называть испытания хоть как-то. Может, не положено... К черту эти «не положено»!
Мрачные мысли были намного лучше вечного ощущения скованности, нехватки свободы из-за правил «достойной жизни». Нери вернулся к мрачным мыслям.
Рисковать всеми жителями Шестой было неразумно. Инструкции подразумевали постройку двух кораблей: маленького и большого. Топливо хватило бы каждому, но только на рейс в одну сторону. Отважные добровольцы брали билет на первый рейс: добраться до станции и, если она пуста, отправить сигнал, чтобы общий корабль тоже отправился в путь. А если со станции еще не ушли, если жители Шестой недостаточно правильно жили...
Нери усмехнулся и посмотрел вниз. Высоко будет падать вместе с кораблем. Конечно, сначала они задохнутся, потому что заслоны тоже выйдут из строя.
Уж лучше ни о чем не думать и ни в чем не разбираться, как тот же Рик, чем с легкостью представлять возможное будущее.
Проходящий мимо Бахт истолковал недовольную гримасу Нери как обычно.
– Прикидываешь, к чему и к кому придраться на этот раз? – по-приятельски спросил он, подходя поближе. Нери не обольщался добродушными интонациями: Бахт, несомненно, просто вел себя так, как подобает хорошему капитану. Это было правильно, но неприятно.
Нери искренне надеялся, что однажды правильное наконец перестанет быть для него неприятным.
– Ты – неплохая мишень, – ответил он.
Бахт снисходительно улыбнулся:
– Давай пока отложим словесные перепалки. Не хочешь размяться, пока остальные еще спят?
Нери улыбнулся. Спарринг с кем-то, кто, как и сам Нери, хоть немного умеет драться – это всегда здорово. За это ему немного нравился Бахт: его тоже тяготила необходимость всегда действовать как надо, как положено.
Нери, конечно, надеялся, что в случае необходимости Бахт все равно поступает по правилам. Иначе выйдет неприятно.
Бахт решил, что сегодня он постарается держаться в стороне от любых разговоров. Скоро они прибудут на станцию, значит, следует внимательно наблюдать за поведением команды. Вечером нужно поговорить с каждым, указать на ошибки и недостатки. За ночь, как он надеялся, все обдумают свое поведение и предстанут перед жителями Пятой станции в наилучшем свете. Что скрывать: Бахту хотелось выжить, хотелось, чтобы в живых остались и его подопечные. Первостепенной задачей было, конечно, послать сигнал – свободная станция или нет; перед общим благом все меркло. Но если получится...
Наблюдая за Риком, который доказывал, что «адмирал» – более верное слово, чем «капитан», Бахт размышлял, по каким качествам их будут оценивать возможные жители Пятой станции, какие качества должны появиться у них – точнее, у их потомков – к тому моменту, когда наконец они доберутся до Первой... Чего им не хватает сейчас? Чего не хватает этим молодым ребятам, неидеальным, но и неплохим?
Ответ, конечно, таился в истории. Бахт историю знал хорошо, но длинный список преступлений предков и правил достойной жизни все равно не смог бы воспроизвести без подготовки. Понятно, что никто бы не смог: потому все это и постигалось постепенно, столетиями, опытом, передающимся от поколения к поколению.
Он давно задавался вопросом, почему было построено именно Девять станций. Ему было интересно, насколько уверены в результате были достойные, когда ссылали самых бесчестных преступников своего времени на станции – чем больше вина, тем дальше от поверхности. Единственное, что казалось ему понятным, это почему станции разместили высоко в небе, а не глубоко под землей, например. Когда вокруг синева и солнце, никак нельзя думать о плохом.
Бахт давно понял, что неидеален, что такого, как он, никогда бы не пустили обратно на поверхность, родись он даже на Первой, а не на Седьмой станции. Он позволял себя изредка пойти против правил: поссориться с кем-то, подраться, усомниться в необходимости запретов, в конце концов. Но в случае необходимости он придерживался правил неукоснительно. Это было намного удобней, чем держать себя в руках всегда. Тот же Нери, похоже, на станции этим и занимался, потому сейчас наверстывает упущенное. Плохо это и...
– Заткнись, – голос Зигрида звучал необычно резко, и Бахт еще раньше, чем поднял голову, понял, что решению не вмешиваться последовать не удастся. Кто вмешается, если не он?
На противоположном краю платформы Зигрид и Нери замерли друг напротив друга, сжав кулаки, и Бахт с досадой заметил, что оба напряжены и готовы к драке. Он замешкался, пытаясь понять, что не поделили эти двое, и это промедление оказалось роковым.
– Логика бесполезна, если мозгов нет, – со смешком сообщил Нери, и Зигрид, окончательно утратив самообладание, ударил. «Все-таки сцепились!» – обреченно подумал Бахт, срываясь на бег, чтобы поскорее добраться от своего края платформы к противоположному, до драчунов. Никто, кроме него, действительно не вмешался. Бахт понимал, что ни Рик, ни Бван, скорее всего, не знали, как разнять дерущихся, но все равно злился и на них. Сложно будет предстать в наилучшем свете с синяком под глазом и расквашенной мордой.
Но драка прекратилась сама собой. То ли Зигрид понял, что делает что-то не так, то ли Нери неинтересно было драться с тем, кто драться не умеет... Бахту было, в общем-то, наплевать на причины.
Он в последний момент удержался, чтобы не начать кричать на обоих, перевел дух и произнес спокойно:
– Вы сами-то понимаете, что творите?
Зигрид, похоже, не знал, что сказать, только мечтал спрятаться куда-нибудь подальше. Ему было стыдно, но его-то Бахт не винил.
– О, я отлично понимаю! – усмехнулся Нери, и Бахт с трудом подавил желание вмазать ему собственноручно.
Имена у всех, даже у Зигрида, который своим так гордился, были самые обычные. Удобнее было бы использовать ассоциации, возникающие в подсознании, – адмирал, ученый... Но Бван почти сразу поймал себя на том, чтобы и вслух, и про себя все же использует имена. Любопытное наблюдение.
Любопытным было и то, что утром четвертого дня, когда они почти прибыли на место, солнечный свет казался тусклее и мрачнее, чем обычно. Бван подумал, что надо не забыть и об этом, но главным было не небо, а лица. Хмурая сосредоточенность отражалась в глазах у всех «путешественников», и так сходу Бван не мог решить, хорошо это или плохо.
Все они, выстроившись в ряд, ждали, пока корабль остановится. Адмирал Бхат стоял чуть впереди остальных и смотрел вдаль, видимо, ожидая увидеть Пятую станцию. Но корабль остановился, а станция так и не показалась.
– Спокойно, – ровным голосом произнес адмирал. – Подождем.
Мысль «может, мы слишком плохи, и поэтому...?» буквально витала в воздухе. Бван лишь ждал, кто первый ее озвучит.
– Все же жаль, что среди нас «радаров» нет...
Озвучил ее Рик. Зигрид хмуро посмотрел на него, а потом кивнул.
– Они бы вовремя все заметили и урезонили кое-кого.
«Кое-кто» выглядел мрачнее, чем обычно, но явно веселее остальных.
– Успокойтесь, – сказал адмирал, обернувшись. Бван предположил, что все это время Бахт сосредотачивался, пытаясь придать лицу подобающее выражение, подбирал интонации. Сейчас все звучало и выглядело идеально: уверенно, ободряюще. – Все будет в порядке. Топлива хватит еще на несколько минут. А мы должны сами себя контролировать. Нужны эти «радары», как пятое колесо...
– А что такое колесо? – спросил Нери, будто специально переводя тему. Бахт, кажется, этому обрадовался.
– Тот символ, который изображен на всех станциях. Насколько я знаю, это одно из древнейших изобретений. Достойные знают, как его использовать, а нам-то оно ни к чему, просто пословица...
Его прервал нарастающий шум. Издалека к кораблю приближалис) платформы. Их было четыре и выглядели они точь-в-точь как перевернутые на бок древние колеса.
Бахт несколько секунд безмолвно наблюдал за платформами. Остальные тоже хранили молчание. Потом адмирал снова обернулся к «команде» и спокойно сказал:
– Бван, Рик, Зигрид, приготовьтесь, нам надо быстро перепрыгнуть на платформы, когда они подлетят.
– А... – начал Нери, потом усмехнулся и сказал с горечью: – А, вот как. И этот человек говорил, что ему неприятны «радары», потому что он считает их предателями.
Адмирал пока держал себя в руках, но Бван не был уверен, что его терпения хватит надолго.
– Я обязан проконтролировать успешность задания, – произнес адмирал с угрозой. – А ты...
– А я мешаю показать себя правильными, да? – оскалился Нери.
– Ты не мешаешь, – выдавил Бахт. – Но для создания образа достойных представителей Шестой станции ты явно лишний.
– Кто, ты это решил?
– Это мои обязанности как командира! – рявкнул Бахт. Нери недоверчиво хмыкнул. Еще немного, и Бван, вероятно, начал бы ему сочувствовать. Бахт, похоже, сочувствовал уже сейчас, и у него в глазах мелькнула тень раскаяния.
– Я тебя не предавал, понимаешь? – тихо сказал адмирал. – У меня был приказ. Так что это не предательство, понимаешь?
– О, раз приказ... – Нери, казалось, задумался. Бван замер, ожидая закономерного продолжения и момента, когда придется вмешаться ему. – А у меня был приказ проверять вас, выяснять, насколько вы способны терпеливо и снисходительно относиться к другим. Руководство считает, что лучше сразу отсеять недостойных, иначе в будущем они могут бросить тень на всех жителей Шестой. И кто тогда, по-твоему, лишний? А по-вашему?
Он встал напротив строя и обращался ко всем сразу. Это был важный момент, и Бван внимательно слушал и смотрел.
Они молчали, отводя глаза, размышляли, сомневались, но все никак не могли решить. Жаль, не слишком хороший результат, а Бван так надеялся...
Сделав вывод, что дольше ждать бессмысленно и пора действовать, он шагнул вперед, привлекая к себе внимание, и негромко заговорил:
– Да никто не лишний. Вон, платформы уже подлетели. Так что давайте прыгайте на них, а ты, Нери... – Нери напрягся, он, похоже, нервничал намного сильнее, чем пытался показать, – залезай-ка мне на плечи. Ты щуплый, а я сильный, и с равновесием у меня все в порядке. Авось удержимся вдвоем на платформе. Так ведь лучше, правда?
Он повернулся ко всем и подмигнул. И даже обрадовался, когда на лицах начали появляться неуверенные, но радостные улыбки.
* * *
– Кхм... Кхм! Доктор Бван, можно к вам?
– А? Да, заходите. Сейчас, секунду, шею разомну, затекла в кресле. Вот что, а сделайте-ка мне пока кофе.
– С удовольствием! Знаете, я поражаюсь вашему трудолюбию!
– Да что там...
– И вашей скромности! Все же «Фортуна» – гениальное изобретение, никогда не устану это повторять. В наш преступный век – еще и незаменимое.
– Ну, с этим не поспорю, согласен. Работа с подсознанием крайне полезна, дает очень хороший эффект.
– И ведь удобно, в их подсознании они целую жизнь... нет, много жизней проживают, а на самом деле вы тратите на это всего несколько часов.
– Хм. Всего? Я бы посмотрел на ваше «всего» после того, как неподвижно просидите в кресле эти несколько часов. Стар я для такого, знаете ли, и здоровье уже не то...
– Простите. Да, вот ваш кофе. Расскажете о текущей части проекта?
– Да по-моему, вы мой проект лучше меня знаете.
– Ну, не то чтобы... Но я читала документацию, разумеется. Правда, еще не дочитала до конца. Чем для них заканчивается путешествие?
– А, просто и логично. Попадают на Пятую станцию, обнаруживают, что она все еще заселена. Конечно, под правила станции они не подойдут, сами понимаете, каково их нынешнее моральное состояние. Хотя прогресс есть, безусловно. Ну так вот: на станции они, в общем-то, мешать не будут, там все достаточно правильно живут, но и нужны они там как... во, верно было сказано, как пятое колесо.
– Отличное окончание, доктор Бван! Полагаю, дальше, перед следующим этапом, в их подсознании сформируются необходимые психологические установки, как и всегда?
– Надеюсь... Знаете, а жалко как-то этих ребят...
– Подопытных, что ли? Так они же преступники, доктор!
– Да не их самих, а таких, какие они сейчас в своем подсознании. Хорошие ребята...
– Но, насколько я понимаю, все подробности потом все равно будут стерты? Это ведь просто образы, иллюзии и мечты о самих себе, для перестройки на верный тип мышления их надо изменять, дополнять, совершенствовать, в общем.
– Да, все верно. Действительно, не о том я думаю. Заработался.
– К слову... Вы же просили напоминать, если о чем-то забываете, заработавшись, да?..
– А что я опять забыл?
– Ну, вы названия этой части проекта не дали...
– Точно! Эх, надо встать и дойти до компьютера...
– Сидите. Скажите мне название, я сама.
– Вы просто моя спасительница!
– Ну что вы... О, у вас и на заставке колесо?
– Конечно. Люблю этот символ. Так, как бы назвать... Я в этом не силен. Может, «Пятый океан»? Все-таки там небо кругом, и...
– Слишком лирично, вам не кажется? О, точно!
– Что?
– Да вы же сами сказали! Отличное название, отражает суть проекта, четко, без сентиментальности, и, думаю, вам понравится. «Пятое колесо».
@темы: конкурсная работа, Радуга-2, рассказ
-
-
08.12.2010 в 14:20Тема есть, но тоже не до конца, что ли.
Сложилось ощущение, что было использовано много ненужных слов, перегруз, при том, что характеры персонажей остались не раскрыты.
8/6
-
-
17.12.2010 в 17:30В некоторых местах тема вплетена хорошо (e.g. на станции они будут как 5ое колесо), в некоторых -- пришита белыми нитками.
7/6
-
-
21.12.2010 в 18:21Очень неровно, то длинно, то обрывочно. И недовычитано. Но язык приятный. Идея про искупления интересная.
6/5
-
-
23.12.2010 в 20:40-
-
24.12.2010 в 17:45-
-
27.12.2010 в 08:01-
-
28.12.2010 в 22:08-
-
29.12.2010 в 01:24-
-
29.12.2010 в 01:57-
-
29.12.2010 в 22:41-
-
29.12.2010 в 23:12-
-
30.12.2010 в 04:07-
-
30.12.2010 в 05:24-
-
30.12.2010 в 14:46