Мне также кажется важным, что сборник опубликован в 1921 году.

А про Пьяного дервиша и душу\тело немного подробнее можно?
Цитаты:

Память:
Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены нового Иерусалима
На полях моей родной страны.
- чем не прометеевский мотив?

Лес:
Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы...
- мотив ада, подземного пламени.

Слово:
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
- учитывая эпоху... Я бы тоже назвала прометеевским мотивом. особенно если посмотреть финал. В общем, пламя здесь как символ жизни.

Канцона первая:
Закричал громогласно
В сине-черную сонь
На дворе моем красный
И пернатый огонь.
пантеизм, отсылки к Франциску Ассизскому или Вл. Соловьеву. А можно не умничать и сослаться на русские мифы - в нашем фольклоре медведя медведем называть не принято было. Но Гумиилев, он же насквозь литературен... Думаю, это может быть аналогией к эпохе.

Канцона вторая:
И в твоей лишь сокровенной грусти,
Милая, есть огненный дурман,
Что в проклятом этом захолустьи
Точно ветер из далеких стран.
- Жизнь.

Заблудившийся трамвай:

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

У цыган
Пламя костра, пламя костра, колонны
Красных стволов и оглушительный гик,
Ржавые листья топчет гость влюбленный,
Кружащийся в толпе бенгальский тигр.

Шире, всё шире, кругами, кругами
Ходи, ходи и рукой мани,
Так пар вечерний плавает лугами,
Когда за лесом огни и огни.

Леопард
эпиграф:
Если убитому леопарду не опалить
немедленно усов, дух его будет
преследовать охотника.
Абиссинское поверье.

Пальмы… с неба страшный пламень
Жжет песчаный водоем…
Данакиль припал за камень
С пламенеющим копьем.

Дева-птица
И вдруг за ветвями
Послышался голос, как будто не птичий,
Он видит птицу, как пламя,
С головкой милой, девичьей.
(кстати, на счет красных птиц...)

Мои читатели:
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
- можно возразить, что огонь на войне нормален, но почему тогда в памяти не поминается? Нет, имхо тут речь тоже об очищающем пламени.

Звёздный ужас
— Ничего худого не случилось,
....
Дождь огня священного не залил,

Положили девочку на камень,
Плоский черный камень, на котором
До сих пор пылал огонь священный,
Он погас во время суматохи.

А у Гарры пламенели щеки,
Искрились глаза, алели губы,
Руки поднимались к небу, точно
Улететь она хотела в небо.

Теперь ИМХО:
Мне кажется, что Исходить следует из названия: Огненный столп. Вавилонское столпотворение. (особенно, учитывая эпоху). Мне показалось очень важным, что в Ольге огонь не встречается, хотя уж где ему место, так это там.
Отсюда: огонь прометеевский: созидающий или изменяющий мир, граница между старым и новым, но не смерть (в конечном смысле - только как граница между миром живых и мертвых и кто тут живой непонятно - "заблудившийся трамвай").
Два стихотворения для характеристики этого символа (мифологемы) мне показались "программными" - Слово и У цыган. Кстати, в обоих любопытные антитезы жизни и смерти.

Символ жизненной энергии, плодородия, олицетворение солнца и солнечного света, божественный дар (или похищенный у богов свет и знание- миф о Прометее- подробнее на cidolex.narod.ru), очищение. Также огонь- медиатор между небом и землей: жертвоприношения сжигали, чтобы они наверняка оказались на небесах и дошли до богов. В огне таится божественная сила (Яхве- огонь рождающий), которая оживляет и вдохновляет человеческое сердце и воспламеняет душу. Крещение огнем есть восстановление изначальной чистоты, символическое возвращение в Эдемский сад, окруженный огненной стеной и охраняемый архангелами с пламенеющими мечами. Как писал М. Элиаде, прохождение через огонь символизирует выход за пределы человеческих возможностей.

У русских бытовало разделение огня на огонь небесный и огонь адский. Первый- огонь, на котором сгорают жертвоприношения, который очищает и исполняет желания; второй- огонь, вырвавшийся из преисподней, который устраивает пожары и сбивает с дороги путников (бродячие огоньки).
У пифагорейцев (см. "Слово" как раз к Пифагору отсылка) огонь ассоциируется с тетраэдром, поскольку является первым элементом, а тетраэдр- первой фигурой в геометрии. Алхимики толковали огонь как средство превращения, трансмутации; согласно алхимическому канону, все вещи возникают из огня и в него возвращаются. Г.Башляр упоминает об алхимической концепции огня как "стихии, действующей в центре всех вещей". В мистической традиции огонь чисто символизирует союз с богом, хрупкость человеческого существования, бренность всего сущего.
В христианстве огонь- символ религиозного пыла и одновременно средство кары за грехи. Пылающее сердце- эмблема святого Антония Падуанского. С символикой огня связан и обычай в новогоднюю ночь гасить и снова зажигать огни на елке: погасшие огни означают смерть старого года, зажегшиеся- приход года нового, очищенного пламенем. Можно вспомнить миф о Фениксе: старая птица умирает в пламени, из которого потом рождается птенец.
Вечный огонь- символ памяти о погибших воинах. Олимпийский огонь- символ мира и единения людей (в Древней Греции на время Олимпиад прекращались все военные действия).
В геральдике и эмблематике огонь означает первый проблеск света и революционный знак (искра), жертвенность и благодарную память (костер, чаша с огнем), путеводность (маяк; до середины XIX столетия маяк, или сигнальная пирамида, использовался как эмблема католической церкви), очищение (пламя; в советской эмблематике пламя использовалось как символ революции), светоч и свет знаний (факел).

(с) www.symbolsworld.narod.ru/Ogon.html

Как вам такой вариант?

Так, сначало про "Пьяного дервиша" :Будучи тонким знатоком восточной и, в частности, персидской поэзии Гумилёв не мог не знать о «семизвездии на небе персоязычной поэзии», в которое вошли: Фирдоуси — как представитель историко-героического эпоса, Низами как эпик-романтик, Энвери — панегирист, Джелаледин Руми — поэт-мистик, Саади — моралист, Хафиз — любовный лирик, Джами — исключительно великий поэт, сочетавший в себе все поэтические жанры и направления. Не мог Гумилёв не знать и о том, что персидский (фарси) считался в Средние века языком поэтов, арабский — науки, а турецкий — государства и военного дела.
(+ влияние Вяч. Иванова, который организовал "кружок гафизитов" в 1906 (кружок существовал не долго, Гумилев в нем не состоял,но интерес к Персии в Серебряном веке был прочным,Персия-страна поэтов)+ сама философия дервишей-суфизм)
В суфийской мистической лирике, как правило, упоминается лицо (лик) некого красавицы или красавца и ее (его) пышные темные кудри (локоны). «Кудри красавца всегда темны, как ночь, — писал востоковед Е.Э. Бертельс в своей классической работе «О поэтической терминологии персидских суфиев», опубликованной в 1926 г. в Ленинграде. — Лицо сияет, как солнце; сравнение эманаций единства, озаряющих мрак множественности, с лучами солнца известно всякому, кто хоть раз заглядывал в диваны суфийских поэтов»11. Дуновение ветра (откровение — ихлам) отбрасывает кудри с лица красавицы (красавца), позволяет заглянуть за покровы вечности.
Подобная расшифровка перекликается со следующими строками стихотворения Н. С. Гумилёва «Пьяный дервиш», основанными на суфийской символике: «Мир — лишь луч от лика друга, // Все иное — тень его»12, где под Другом подразумевается Бог, Лик Друга символизирует высшую духовную энергию, Благодать Божию, а луч от Лика Друга — творческую энергию Бога, посредством которой был создан мир. Источником для этого Гумилёвского стихотворения послужила «Песня» великого персидского поэта, философа и путешественника Насири Хосрова, которая в прозаическом переводе профессора В.А. Жуковского появилась в IV томе «Записок восточного отделения Русского археологического общества»13. Профессор Жуковский относил «Песню» Насири Хосрова к ярким образцам суфийской лирики. gumilev.ru/about/90/

Т.е., что получается-мотив откровения , просветления(И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:/Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!),
онтологическая модель мира, и связана она именно с божественным светом. То, что этот Бог в оригинале-Аллах, думаю, не имеет большого значения,несмотря на весь ориентализм Гумилев оставался христианином. Кроме того :"и лице Его - как солнце, сияющее в силе своей."(Откровение Иоанна, из Послания к семи церквям)

Память:
Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены нового Иерусалима
На полях моей родной страны.
- чем не прометеевский мотив? Он, с одной стороны, может и прометеевский, но Гумилев себя не Прометеем мнил,
а Поэтом :С мыслью о Божественном в художественном мире Гумилёва неразрывно связано представление о назначении поэта. Так, И. В. Одоевцева вспоминает: «Гумилёв говорил, что нет в мире высшего звания, чем звание поэта. Поэты, по его мнению, — лучшие представители человечества, они полнее всего воплощают в себе образ и подобие Божие, им открыто то, что недоступно простым смертным. Он, как и Новалис, считал, что поэтам дается с неба интуитивное прозрение скрытой сущности Вселенной. «То, что поэты совсем особая порода людей, — говорил он, — понимают даже обыватели, презрительно отзывающиеся о поэтах, как о людях не от мира сего, то есть принадлежащих, хотя они вряд ли с этим согласны, к высшему духовному миру».
Поэт здесь приравнивается к пророку, Гласу Божию.
И далее: (там же, в "Памяти")
И тогда повеет ветер странный —
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.
Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо: но всё пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему. -это ли не Апокалипсис (т.е. очищающий огонь?) + Пришествие?

Moon Flower это все понятно, но я не вижу оснований связывать с мифологемой огня. Свет может быть и от звезд, а у вас мифологема огня... Вам виднее, в общем, но подумайте ещё раз о конкретных цитатах. Мне со стороны кажется, что ваши отсылки к суфиям малообоснованы в контексте мифологемы огня.

Знаток христианской символики поставил бы всадников, если бы речь шла об апокалипсисе. Хотя с него бы сталось и ещё сильнее завуалировать. Но смысл? Я не считаю апокалипсис тут главным. В тех местах, где об огне говорится прямо (все-таки не отождествляю его со светом. или готова отождествить, но как второстепенный) наоборот происходит торжество жизни и молодости. Кстати, обратите внимание на "Звездный ужас".
Он, с одной стороны, может и прометеевский, но Гумилев себя не Прометеем мнил, а Поэтом А кем себя мнил сам Прометей? Он посчитал нужным указать путь и указал. Не вещая на каждом углу о том во что ему этой обойдется. Я воспринимаю Прометея как Учителя и (см. молитву мастеров, к читателю) им же себя ощущал Гумилев. Так, И. В. Одоевцева вспоминает так после этой цитаты он кто угодно, но только не поэт - это Прометей, Иисус, Данко. И что-то романтическое также нежно радует). Указал куда идти, пошел дальше, а его поймали и к скале приковали (расстреляли). Я не говорю, что он им был. Я говорю, что он себя так воспринимал и позиционировал.


Н. Берберова о Гумилеве и его поэзии из кн. "Курсив мой".:
Но теперь он был арестован. Это страшное утро, когда его взяли и увезли, после того как он сказал, что ему тяжело, как никогда... Я перебирала в памяти его стихи, я знала их наизусть с тринадцати лет, многое я в них любила, но я вдруг увидела всю их детскость, в то же время как и старомодность, их несовременность, их искусственность для нашего времени. Ведь он повернул обратно, от символизма к парнасу, думалось мне, а вовсе не устроил революции против символистов. Неужели парнасом хотел он победить Вячеслава Иванова, Андрея Белого, Блока? Даже в его многопудовой, неповоротливой мужской самоуверенности сквозила эта старомодность завоевателя, покорителя. Не истинная старомодность отцов и дедов, а какая-то стилизованная, утрированная, деформированная копия ее. Он был большим поэтом, я теперь уверена в этом, но, вероятно, родившимся слишком поздно; он был бы счастливее, живи он где-то между Константином Леонтьевым и Случевским.
Недаром он однажды сказал: "Я вежлив с жизнью современною, но между нами есть преграда". Это но говорит о драме Гумилева, оно многозначительно. Теперь я знаю, что он большой поэт, но тогда - как сухо и с каким предубеждением я думала о нем!

Насколько я понимаю, вы намерены через мистику идти? Осторожно - мне за это в свое время завернули диплом и пришлось переписывать в последний момент. Впрочем, если курсовая то скорее всего простят.

Насколько я понимаю, вы намерены через мистику идти? Ох, я и не знаю, через что идти(.Наверное, надо бы идти через имманентный анализ, но библейский подтекст в этой книге очень силен. Мифопоэтика-такая область противоречивая...а с учетом того, что я этим не так давно занимаюсь, то еще и значительно неизвестная. В моем восприятии Серебряный век-все его тексты(т.е. художественные произведения)-складываются в какой-то один гипертекст,это сплошная интертекстуальность, они (писатели и поэты) ищут свое место, спорят друг с другом, спорят с предшественниками, обращаются к достояниям всей мировой культуры...Ведь по сути это период вхождения культуры России в мировую культуру (тексты Золотого века окончательно усваиваются как мировые), культурно-исторические и географические границы легко проницаемы, процесс сплошной самоидентификации.
Вчера прочитала умную статью Лотмана "Смерть как проблема сюжета". Поняла, почему ничего не понимаю. Нет дискретности.
Не вижу "конца и края", не могу точно определить положение и значение того или иного явления объективно(.
А что касается "Звездного ужаса", то есть мнение, что он создавался под влиянием "Древнего ужаса" Л. Бакста( «Terror Antiquus») и Н. Рериха «Веления неба»
читать дальше
читать дальше

вот отсюда gumilev.ru/about/107/
и, да-пока курсовая.

складываются в какой-то один гипертекст,это сплошная интертекстуальность, они (писатели и поэты) ищут свое место, спорят друг с другом, спорят с предшественниками, обращаются к достояниям всей мировой культуры... ох, и не говорите) но для символизма характерно обращение не столько к произведениям, сколько к мифологии.
Что касается образа звезд - не могу его воспринимать в контексте мифологемы огня, потому что мое восприятие основано на Северной Симфонии Белого и Зайцева. Да и у Блока в пьесе Незнакомка звезды весьма и весьма оригинальны.
Звезда это в первую очередь истина и уже во вторую может быть огнем.
Суфийские мотивы... внутренний огонь у того же Руми... мне кажется что они скорее задают некий общий фон. Именно в контексте мифологемы огня как-то отсылок мало.
Но если говорить о мифопоэтике... что вы сейчас пытаетесь сделать? Какой предполагаемый объем работы?
Я бы начала с конспекта энциклопедий символов - штуки 4-5 и мифологического словаря. Затем нарезка цитат из сборника где встречается огонь и его атрибутика (красный петух какой-нибудь). А уже потом материал можно располагать по принципу "как удобно"

Не уверена, что у Рериха речь именно о том же, о чем говорит Гумилев. Я слишком вижу политический мотив в звездном ужасе, чтобы толковать его иначе.

А, и вот еще какой момент-я намереваюсь рассматривать мифологему не только на образном уровне,
она шире реализуется, -и в цветописи-у него именно теплый спектр преобладает(ср. Мореплаватель Пивзаний :
"И какой-то сказкой чудной,
Нарушителем гармоний,
Крокодил сверкал у судна
Чешуею изумрудной
На серебряном понтоне."), окказионализм типа "огневеющие"-т.е. на даже словообразовательном уровне и т.д. Подход Лосева :"всякий миф есть символ, но не всякий символ есть миф"(а символ-бесконечность вариативных смыслов), т.е. у него мифологема разворачивается многоуровнево, не линейно, уместно, кажется, говорить о лексико-семантическом поле огня (частотность глаголов "горения"-сверкающий, мерцающий, пылать и т.п.) Его же :
"Еще не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный".
А по поводу Апокалипсиса и интереса к нему-тоже не из воздуха, а из его же черновиков ( "Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких", в "Посередине странствия земного" Гумилев планировал включить "Наказ художнику, иллюстрирующему Апокалипсис"(текст не сохранился) и этой темой интересовался). Кроме того, огненный столп есть и в Новом завете :: "И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облечённого облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные. <…> И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю…" (Откр., 10:1–2). Связывая название сборника с Апокалипсисом и рассматривая стихи с этой позиции, можно заметить и прямые реминисценции из Откровения Иоанна Богослова, и связь на идейном уровне (общее настроение стихотворений). Реминисценции: стих Гумилёва — "Стены Нового Иерусалима", в Новом Завете — "И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый…". Это пример почти дословной цитаты из Апокалипсиса, но многие стихи связаны с Откровением на более глубоком уровне. Так, можно рассматривать стихотворение «Слово», сопоставляя его с Апокалипсисом, недаром Гумилёв упоминает «Евангелие от Иоанна», напоминая о забытом предназначении слова ("Слово — это Бог"). А в черновом автографе этого стихотворения есть следующие строки:
Прежний ад нам показался раем,
Дьяволу мы в слуги нанялись
Оттого, что мы не отличаем
Зла от блага и от бездны высь.
Эти строки демонстрируют уже не призрачную связь с Апокалипсисом: "Дьяволу мы в слуги нанялись" – не Вавилон ли это из Откровения?При анализе названия сборника в контексте Апокалипсиса напрашивается параллель с книгой Ницше «Так говорил Заратустра»: "Горе этому большому городу! – И мне хотелось бы уже видеть огненный столп, в котором сгорит он! Ибо эти огненные столпы должны предшествовать великому полудню". В этой цитате "огненный столп" является символом уничтожения греховного. Вполне вероятно, что заглавие восходит к работам Ницше, так как известно, что Гумилёв c 1900-х годов увлекался его философией. Влияние Ницше можно проследить и во многих более поздних стихах Гумилёва («Песнь Заратустры» — 1903, «Память» – 1921). Таким образом, вторая версия трактовки названия связана с апокалипсической тематикой.
Н.А. Богомолов видит один из возможных подтекстов заглавия в стихотворении Гумилёва «Много есть людей…»: "И отныне я горю в огне, // Вставшем до небес из преисподней".
Т.е. уже само название сборника-символ.

Т.е. уже само название сборника-символ. не просто символ - миф
С Голосовкером "логика мифа" доводилось сталкиваться(www.koob.ru/golosovker/)? Ницше они все увлекались, и Вл. Соловьевым тоже. И многие средневековьем.
Мне кажется, что если расширять контекст восприятия, то надо понять откуда вы его расширяете. Что будет центром в работе?

Видите ли,Дейдре , у нас с научным руководителем не совсем нормальные *на мой взгляд* отношения-он нам почти не помогает(.
Сам он профессиональный литератор, критик, преподает, пушкиновед, интересная, необыкновенная личность. В отличие от большинства
преподавателей, он нас не "ведет" к конкретным темам или выводам(типа, вдруг мы что-нибудь новое "незамыленным" взглядом заметим, придумаем.Последний раз на мое возмущенное "я не знаю, что со всем этим делать (кипа разрозненных статей,записей, анализов)!" он мне в очередной раз сказал: "Идите вслед за материалом".
Т.е. чтобы понять, что в центре работы, надо все проанализировать и понять структуру. А у меня не структурируется(.
Вообще тема так и звучит: "Мифологема огня в "Огненном столпе" Н.С. Гумилева". Т.е., надо выявить ее функции в пределах сборника.
А у самого сборника структура тоже не линейная, он сам внутри себя-интертекстуален(устойчивые образы, планетарные, например.
Вот кстати о небесном- у него четкая вертикаль-верх,небо, бог, творчество,звезды, космос-все сложно друг через друга выражается)

Moon Flower бывает. могу попробовать помочь разобраться. Начать надо со структуры - которая у вас не вырисовывается, ага. Это диплом по литературоведению или чкурсовая? Сколько глав там должно быть? обычно методички имеются все-таки.
Примерный план:
Мифологема огня в "Огненном столпе" Н.С. Гумилева
глава1:
1.1. Художественное пространство 1920х гг (или серебряного века). духовные искания и проч безумные разброды и шатания. Символизм и истоки мифологем. Немного Вл. Соловьева - помянуть его необходимо в такой структуре, т.к. он стоял у истоков символизма. А.Белый, А.Блок. Фактически - теоретическая часть. Как понимался образ, откуда его было принято брать.
1.2. Мифологема огня в русской литературе и в символизме, скажем.
1.3. Н.С. Гумилев: жизнь и творчество. Немного биографии, немного творческих и духовных исканий, библиография. Место сборника "огненный столп" в творчестве. Оценки литературоведов.

Глава 2:
2.1. Библефский пласт. и библейский. параллели земля\небо, скажем. С него логичнее начать, из-за смысланазвания.
2.2. Планетарный пласт и устойчивые сочетания .

И далее - на сколько хватит фантазии. Если нужна третья глава, то это может быть обзор критики - опять же - 1922 год, значит можно говорить о восприятии в советской и эмигрантской печати, о национальной традиции.
Это как вариант, вы можете разбить по другому принципу, но необходимо разбить тему на несколько подтем, иначе есть риск слишком увязнуть в деталях.