В далеком будущем кто будет вместе со мной слушать ветер? (с)
Он нарисовал ее портрет.
Ему было двадцать шесть, когда он нарисовал ее портрет. Он рисовал его простым карандашом, но был уверен, что волосы у нее огненно-рыжие. Он рисовал ее такой, какой видел в своих мыслях. Мысли у него редко бывали цветными, в черно-белые картинки его мыслей иногда украдкой проникали цветные пятна.
До этого у него были женщины. С некоторыми он даже жил достаточно долго. Но всегда что-то несросталось. Тщательно строимые обеими сторонами отношения рушились, как карточные домики. Хрупкие, глупые и никому не нужные. Такие, какие строим мы в одинокие непогожие дни из случайно подвернувшейся под руку старой колоды карт. Такими вот домиками был усеян весь его жизненный путь.
Но он был счастлив. Он знал, что когда-нибудь встретит ее. Он всегда стеснялся знакомиться. Это выходило обычно как-то само собой, без малейшего участия с его стороны. Но он знал, что когда появится она, он подойдет без тени колебаний. Потому что он не имеет права ее потерять. А потом он будет ее добиваться. И непременно добьется. И сделает своей. И она будет рядом всегда. Она будет рожать ему детей. Огненно-рыжих, красивых. А он будет защищать ее, делать все, что ей вдруг захочется, и греться в лучах ее любви. Всегда. Всю жизнь. Он ждал этого счастья. И был счастлив ожиданием.
Она родилась в большом шумном городе. В этом городе всегда было много суеты и мусора в сточных канавах. Здесь она бывала счастлива. В этом городе прошло ее детство. Здесь она ходила в школу, здесь окончила университет. Здесь у нее был первый поцелуй и первая зарплата. Здесь она вышла замуж. Ей было тогда двадцать два года. Муж ее был очень хорошим человеком. Он очень уважал свою жену и любил детей. Детей было двое. Огненно-рыжих, красивых.
В этом городе она одажды вышла на пенсию. Побывала на свадьбе своих детей, понянчила внуков. В этом городе она тихо скончалась. Здесь ее похоронили. Здесь ее могилу каждый год украшают цветами и плачут над ней. Дети, внуки и старенький-старенький муж.
А он всю жизнь ждал ее. Он выискивал ее глазами в переходах метро, на улице, в кафе и ресторанах. И не находил. Но он знал, что найдет. И был счастлив. Он умер рано, в пятьдесят четыре года. Все-таки, человеку сложно жить с бесконечным счастьем, с улыбкой на губах, изрядно сдобренной сигаретами и алкоголем. Перед смертью он продавал свои картины. Все, кроме одного карандашного наброска.
Говорят, Господь разделил людей на половинки и разбросал по свету. И теперь они ищут друг друга. И не всегда находят.
Ему было двадцать шесть, когда он нарисовал ее портрет. Он рисовал его простым карандашом, но был уверен, что волосы у нее огненно-рыжие. Он рисовал ее такой, какой видел в своих мыслях. Мысли у него редко бывали цветными, в черно-белые картинки его мыслей иногда украдкой проникали цветные пятна.
До этого у него были женщины. С некоторыми он даже жил достаточно долго. Но всегда что-то несросталось. Тщательно строимые обеими сторонами отношения рушились, как карточные домики. Хрупкие, глупые и никому не нужные. Такие, какие строим мы в одинокие непогожие дни из случайно подвернувшейся под руку старой колоды карт. Такими вот домиками был усеян весь его жизненный путь.
Но он был счастлив. Он знал, что когда-нибудь встретит ее. Он всегда стеснялся знакомиться. Это выходило обычно как-то само собой, без малейшего участия с его стороны. Но он знал, что когда появится она, он подойдет без тени колебаний. Потому что он не имеет права ее потерять. А потом он будет ее добиваться. И непременно добьется. И сделает своей. И она будет рядом всегда. Она будет рожать ему детей. Огненно-рыжих, красивых. А он будет защищать ее, делать все, что ей вдруг захочется, и греться в лучах ее любви. Всегда. Всю жизнь. Он ждал этого счастья. И был счастлив ожиданием.
Она родилась в большом шумном городе. В этом городе всегда было много суеты и мусора в сточных канавах. Здесь она бывала счастлива. В этом городе прошло ее детство. Здесь она ходила в школу, здесь окончила университет. Здесь у нее был первый поцелуй и первая зарплата. Здесь она вышла замуж. Ей было тогда двадцать два года. Муж ее был очень хорошим человеком. Он очень уважал свою жену и любил детей. Детей было двое. Огненно-рыжих, красивых.
В этом городе она одажды вышла на пенсию. Побывала на свадьбе своих детей, понянчила внуков. В этом городе она тихо скончалась. Здесь ее похоронили. Здесь ее могилу каждый год украшают цветами и плачут над ней. Дети, внуки и старенький-старенький муж.
А он всю жизнь ждал ее. Он выискивал ее глазами в переходах метро, на улице, в кафе и ресторанах. И не находил. Но он знал, что найдет. И был счастлив. Он умер рано, в пятьдесят четыре года. Все-таки, человеку сложно жить с бесконечным счастьем, с улыбкой на губах, изрядно сдобренной сигаретами и алкоголем. Перед смертью он продавал свои картины. Все, кроме одного карандашного наброска.
Говорят, Господь разделил людей на половинки и разбросал по свету. И теперь они ищут друг друга. И не всегда находят.
Рисунок этот навел на мысли: