Совершенно дженовый рассказ, написан ещё в 2002 году,
Тогда у меня и моей подруги Даши был написан цикл рассказов, объединённых одной темой. Мы написали таких себе "путешественников по закоулкам вселенной", с помощью разработанной программы и компьютеров, товарищи шатались по мирам и весям...
Главные герои - само собой, мы сами, Елена Павловна (то есть я) и Дарья Игоревна (моя подруга), там же для комплекту есть Елена Константиновна (наша третья, по совместительству моя нынешняя коллега).
В общем, как-то так...

читать дальшеПриехала поздней ночью. Тихонько поднялась на второй этаж, прошла в гостевую (свою) комнату, бросила сумку, не включая свет, разделась и легла в уже расстеленную постель.
“Ага, ждали!” – обрадовалась про себя и уснула.
Рано утром на автомате вырулила в душ. Тёплая вода, наконец, разбудила её окончательно, вернув бодрость и твёрдо-добродушное расположение духа. Завернувшись в куцее полотенце, едва прикрывающее зад, прошла в комнату, намереваясь, как следует обтереться и переодеться к завтраку.
Едва выйдя за порог душевой, остолбенела, чуть не упустив мокрое полотенце. Мужчина удивлённо уставился на неё, пытаясь понять, как она здесь оказалась.
В свою очередь она лихорадочно пыталась сообразить, откуда в её комнате посторонний, неизвестный ей мужчина. Хоть, надо признать, очень даже эффектный. Голубоглазый черноволосый атлет в шортах с кроссовками в руках. Растеряно глянула в сторону постели. Так и есть, на обеих подушках вмятинки, обе простыни смяты. То-то ей было так тепло и удобно спать!
- Мама! – она сделала шаг назад и захлопнула дверь прямо перед носом опешившего незнакомца.
Через секунду раздался деликатный стук в дверь и приятный низкий, чуть хрипловатый голос провозгласил:
- Я… э-э… выхожу, Вы… м-м-м… м-нэ… выходите, располагайтесь…
Затем, входная дверь хлопнула, и послышались быстро удаляющиеся шаги. Она устало сползла по двери на прохладный кафельный пол. Зажмурилась, ещё раз увидела перед мысленным взором его смущённое лицо и залилась краской. Пару раз вздохнула, подражая смертельно больной корове, досчитала до десяти и медленно открыла дверь.
В комнате никого не было. Он ушёл. Вернее сбежал. Не торопясь, привела себя в порядок, влезла в джинсы, напялила куцую жилеточку, предварительно осчастливив собственное тело хэбэшной маечкой и парой капель любимых духов, и спустилась в кабинет.
Мурзина ожидала её в своём любимом кресле, поджав под себя ноги, блаженно прихлёбывая кофе со специями. Она преспокойно устроилась на софе, вытянув ноги. Не говоря ни слова, Дарья налила ей чашечку из стоящего на столике кофейника. Минут пять они просто молча сидели, наслаждаясь чудесным напитком и мгновеньями покоя.
- Ты производишь на моих приятелей неизгладимое впечатление. – Нарушила тишину хозяйка.
- Так он твой приятель? – почему-то расстроилась она.
- Работаем вместе. – Уточнила Дарья.
- А что он делает в моей комнате? – подозрительно зыркнула она на подругу.
- Ну… - Мурзина Д.И. покраснела. – Он оказался занудным.
- Тебе просто не удалось!
- Пална, совесть имей! – возмущённо фыркнула Дарья, глядя на адвокатессу (в скором будущем судью, ей уже пришло предложение, именно по этому Елена Павловна посетила загородную резиденцию Дарьи Игоревны.)
- Ага! – Елена торжествовала. – Тебе не удалось его совратить! Он не позарился ни на твой фэйс, ни на твоё тщедушное тельце. И ты теперь злобствуешь.
- Спорим!
- На что?
- На твой авто.
- Предмет?
- Ты переспишь с ним.
- Время?
- Три дня и три ночи, включая сегодняшний день.
- С твоей стороны?
- Я не плету интриги. А со своей стороны обязуюсь отдать этот дом. Азарт, Нергал, сожри мою селезёнку!
- Фу, Игоревна! Слабенько!
- Ладно, и свою шпагу.
- Другое дело, - удовлетворённо кивнула Елена. – Моя машина конфетка!
- Твой хаммер просто песня. Мне будет хорошо с ним.
- Но-но, рановато ты открыла рот на моего Конана.
- Тебе тоже не удастся. – Дарья с довольным выражением физии откинулась на спинку колоссального кресла.
- Ладно, умолкни, мымрик! Давай, сообщай оперативную информацию.
Он был начальником службы безопасности какого-то объекта, на котором в поте лица трудилась Дарья Игоревна. И звали его Стас, было ему двадцать восемь годочков, и упадала за ним чёртова прорва баб. Короче, всё сводилось к тому, что ты, Елен Пална, про-ду-ла!
Ближе к десяти она бодро протопала на кухню, дабы изобразить для себя что-нибудь съедобное. Вскоре по всему дому поползли безумные ароматы выпечки. Следуя запаху, туда же притащилась и Игоревна.
- Шиш, родимая, блюди фигуру! – Елена продемонстрировала подруге кукиш, та разобиделась, но всё же умудрилась стянуть с разноса кекс с изюмом и черносливом.
Прикинув, где первым делом объявится “жертва”, охотница направилась к себе. Застелила постель, привела в порядок ванну, выложила своё барахло в комод, и, напялив коротенькую маечку и шортики, принялась смотреть в окно. Когда он объявился на аллейке – быстро опустила жалюзи и плюхнулась на кровать в “сонном виде”. Её позе позавидовала бы любая нимфа, задавшаяся целью совратить с пути истинного славного героя. Много лет упорнейшей муштры и тренировок превратили её тело в очень сильное, но необыкновенно изящное оружие. И она небезосновательно гордилась им.
Длинные тёмные волосы разметались, книга упала на пол, рука грациозно свисает, слегка согнутая в локте, длинные ресницы бросают густую тень на нежную кожу, ну хоть картину пиши, не отходя от кассы!
В коридоре послышались быстрые негромкие шаги. Дверь открылась без скрипа. Он замер. Она услышала, как слегка сбилось его дыхание. Женщина немного повернулась, тоненькая лямочка-бретелька сползла со смуглого плеча, слегка приоткрыв грудь “спящей”. Шаги возобновились. Движение воздуха подсказало, что он подошёл ближе. Ей захотелось взвыть от разочарования: он осторожно поправил бретелечку, что-то взял из комода и… направился к двери. На пороге снова остановился. С каким-то злорадством она ощутила на себе его долгий изучающий взгляд. Он просто тихонько стоял и смотрел. Спустя минуту, в коридоре снова послышались шаги.
“Дашка, - досадливо подумала Елена – блин, ну надо ж было именно в этот момент!”
Он торопливо шагнул и прикрыл за собой дверь.
- Она там?
- Спит. Наверное, перелёт был очень тяжёлым. – Ответил он. В его голосе явственно ощущалось плохо скрытое разочарование. – Я полотенце зашёл взять.
- Ты извини, что так вышло. Просто, когда Ленка приезжает, она живёт именно в этой комнате.
- Понятно. Я перенесу свои вещи. Да, ты потрясно готовишь.
- Не я, – неохотно ответила она. – Ленка.
Тут Елене внезапно захотелось поучаствовать в беседе, столь выгодной для неё в данный момент. Она открыла дверь и, глядя себе под ноги, вышла в коридор, нечаянно налетев на Стаса.
- Ох, извините, Бога ради! – Её заспанный вид, длинные волосы, плащом спадающие на плечи и спину, вызывали умиление и щемящее томление в груди Стаса, и хмурую сердитость на фэйсе Игоревны. В коридор она вырулила босиком, и хотя деревянные полы холодными были только в самые лютые морозы, Стас немедленно заметил:
- Вы простудитесь, если будете вот так стоять. И, Даша, ты нас не познакомишь?
- Пожалуйста. Лена Павловна, адвокат, через месяц судья. Терещенко Станислав Сергеевич, начальник СБ.
- Очень приятно. – Елена выдала из своего арсенала самую обаятельную улыбку.
- Очень рад. – Искренне ответил Стас. – А теперь настоятельно прошу либо обуться, либо …
- Либо? – Изобразила удивление на лице Елена.
Без слов он точно пёрышко поднял её на руки и внёс в комнату. Из недр комода извлёк пушистые, и, можно поспорить, очень тёплые гетры. С ловкостью профессиональной няньки облачил ножки будущей судьи в тонкую шерсть.
- Теперь можете бродить по дому, не опасаясь сквозняков.
- Спасибо. – Тихо потупилась Елена.
Дарья смотрела на эти чудеса галантности и вежливости, и укоризненно качала головой.
- Пална, с тебя торжественный обед, в честь твоего нового назначения. И торт. Торт обязателен.
- Ты и так уже приложилась к моим кексикам. – коварно уколола судья.
- Каюсь…
- Тогда и я тоже каюсь, - подал голос Стас. – У вас великолепная выпечка.
- Благодарю. – Кивнула она. – Но если господа думают, что на кухне возиться буду только я одна, вы глубоко ошибаетесь.
Волей-неволей, а довелось им, всем троим, последующие четыре часа провести на кухне, благо, достаточно обширной. В процессе выяснилось, что готовить не умеет только Даша, и что индейка под соусом “шатерне” с шампанским просто идеальна для вечера. Торт получился аж трёхъярусным, с кремом-йогуртом. И пришлось очень долго гонять Дашку мухобойкой, чтоб она не лезла к застывающим слоям.
В итоге уборка и мытьё посуды продолжалось почти до семи вечера. А потом все вместе сидели на балконе-терасе, увитой лозами винограда и наслаждались покоем и красотой этого места.
- Радмир недавно звонил. – Как бы невзначай брякнула Даша.
- И что? – Вяло поинтересовалась Елена.
- Злой как чёрт.
- По какому поводу?
- Он сказал, что ты ему снова отказала. Ты замуж собираешься, в конце-то концов?
- Нет. – Отрезала Елена, - Тем более за него. Я уже месяц пытаюсь вдолбить этот факт в его упрямую голову. Я не люблю его, и точка. – Она отрезала огромный кусок торта, и налила в фужер ещё немного сладкого розового муската.
- Тебя расстраивает тот факт, что твоего внимания добивается мужчина…
- Которого я не хочу. – Напрямик выложила судья, бросив короткий взгляд на задумчивого Стаса.
- Ты не отвечаешь на звонки? – Неожиданно спросил он.
- Нет. – Покачала головой Елена.
- Тебе следовало бы встретиться с ним и просто поговорить.
- Зачем? Между нами всё кончено и давно.
- Ты жестокая женщина.
- Почему? – она смотрела прямо в его глаза.
- Нет ничего ужаснее, чем лишить человека надежды. С твоей стороны ты, конечно, права. Но нельзя поступать так по отношению к людям, которые некогда были тебе близки.
- Ты говоришь так, словно однажды сам совершил такой поступок. – где-то на задворках души закопошилась совесть.
- Увы! Слишком поздно я до этого дошёл.
- Ну, граждане! Пошли излияния под возлияния! Это очень грустно, больно и досадно. Не будем сопли бахромой распускать. Лучше расскажи чего интересненького, Пална.
- О чём?
- О своём первом деле. – попросил Стас.
- Лучше о последнем. Так прикольнее. Пришла ко мне, такая себе, ясновельможная пани и просит развода со своим супругом, с разделом имущества, в её пользу, конечно. Я готовлю документы, компру и прочее. Адвокат мужа – мой учитель, Леонид Алексеевич. Мы с ним побеседовали и всё такое. И вот, через три дня мне приходит назначение на должность. Я в суд, к председателю, а он мне: Елен Пална, приступаете через две недели, когда передадите все свои дела. Ваш первый процесс – бракоразводный. И даёт мне моё собственное заявление. Представляете?
Они ещё долго с увлечением спорили о несовершенстве административной системы, о всяческих казусах, смешных случаях. Разбежались по комнатам только около полуночи.
Пока Стас переносил свои вещи в спальню напротив, Елена коварно поцупыла из Дашкиной лаборатории белую крыску с розовыми глазками по кличке Рафаэлла и контрабандой пронесла её к себе.
Свет в комнате Дашки погас. Это она видела через своё окошко. Дарья обычно ночевала в небольшой спаленке рядом с кабинетом, на первом этаже. Итак, на вопль она не прибежит. Обещала же, не встревать.
Из сумки достала свою любимую чёрную шёлковую ночнушку, на тоненьких бретелечках, с длиннющими разрезами по бокам до самых бёдер. Да, она очень даже ничего! Рафа была аккуратно водружена на тёмно-синюю атласную подушку.
Елена включила ночник, выключила верхний свет, набрала в лёгкие побольше воздуха и издала сверхчеловеческий визг, полный ужаса и отчаяния. Выскочила в коридор, поддерживая длинные складки сорочки, обнажив ноги по самое некуда. Дверь в соседней комнате распахнулась, и на пороге нарисовался Стас.
Елена скорректировала своё движение и очутилась за ним, прижавшись всем телом к его широкой спине. Осторожно, точно опасаясь чего-то, пробормотала, указывая в сторону мягкого полумрака дверного проёма:
- Там…
- Что?
- Такая…Большая…
- Кто? – он повернулся, она тут же отстранилась, позволяя ему лицезреть себя, красивую. Как она и ожидала, он замер.
- К…к…рыса! – через себя выдавила Елена. “Что, эта тебе нравится больше?”, с удовлетворением отметила судья. Его взгляд загорелся опасными огоньками. Ну наконец-то, хоть что-то мужское. Желание, это хорошо!
- Крыса? – он снисходительно улыбнулся и заглянул в её комнату. Рафа спокойно дрыхла. Стас без особых нежностей взял её за хвостик. – Рафаэлла, как тебе не стыдно?
Крыска возмущённо пискнула. Стас вышел в коридор и преспокойно опустил её на пол. Елена попыталась “врости” в стену. А крыса как на зло невозмутимо марширувала к ней.
- Стас, убери её! Пожалуйста!
Мужчина легко “отлепил” её и поднял на руки. Рафа обижено побежала по лестнице.
- Ты боишься грызунов?
- Только крыс. Ни змей, ни мышей, ни пауков. Только крыс. – Они так и стояли в коридоре. Он держал её на руках, как хрупкую игрушку. Она обвила его шею руками.
- Поздно уже. – Нарушил молчание он.
- А она… не вернётся?
- Нет. Я её испугал. Она теперь хозяйке жаловаться пойдёт. – Елена бледно улыбнулась. Он донёс её до постели и осторожно опустил на подушки. – Спокойной ночи, Елена.
- Спокойной ночи. Стас.
Он развернулся и вышел, прикрыв дверь. В коридоре шаги прекратились, словно бы он замер, размышляя над очень сложной дилеммой. Шаг…ещё шаг… он остановился возле самой её двери. Она начала считать удары собственного сердца. Спустя десять шаги снова послышались. Стало слышно, как сначала открылась, а потом снова закрылась дверь его комнаты. Елена покачала головой, пробормотав про себя банальное “идиот”, выключила свет, и, глубоко вздохнув, погрузилась в сон.

Рано утром, пока они ещё спали, Елена спустилась к бассейну и, раздевшись, нырнула в тёплую прозрачную воду. Плавала она великолепно. Не даром друзья называли её Дельфином. К тому же, купание нагишом это так здорово!
Дарью явно не вдохновляла глубина, по этому, водоёмчик смело можно было называть лягушатником. Воды в нём было аж по шею, но ей хватало и этого.
Елена подплыла к бортику и, потянувшись, вылезла из воды. Но лишь для того, чтоб снова нырнуть. Ей доставляло необъяснимое удовольствие вот так выходить на прохладный утренний воздух и снова падать в тёплую ласковую воду.
По дорожке от дома шёл Стас. Сделав вид, что она не заметила его, Елена снова поднялась из воды и грациозно скользнула в бассейн, практически без всплеска войдя в воду. Когда она вынырнула в очередной раз, он стоял, уронив из рук полотенце.
- Стас! – Её возглас вывел его из оцепенения. Он быстро отвернулся, заливаясь краской по самые уши.
- Прости, я не знал что ты здесь,… что ты… Боже!
- Нет, это всё я. Веду себя, будто я одна в целом мире. Яне хотела тебя пугать. - Она быстро вышла из воды и принялась вытираться.
- Пугать? – от изумления он повернулся, дёрнулся и ещё больше покраснел. – Теперь я понимаю, отчего потерял голову ваш Радмир. Было отчего. Прости…
- Уступаю поле деятельности. – Она напялила тонкий шёлковый халатик-кимоно и подошла к нему, заглянув, казалось в самую душу.
Она шла по дорожке и почти физически ощущала его болезненный и такой голодный взгляд. “Да, парень, прошляпил ты эту ночь! А ведь мог бы уже обладать этим телом.” Зашла в кухню, сварила себе кофе (Мурзину в такую рань не добудишься) и, выудив пару вчерашних кексов и кусок торта, принялась за завтрак. Конечно, она никому не стала рассказывать о трёх жучках, установленных ею накануне во всех стратегически важных местах дома.
О! Таких проклятий она в жизни не слыхала! По всей видимости, он стягивал джинсы, при этом, проклиная себя последними словами за несдержанность, за тупость и за то, что одна вполне конкретная женщина доводит его до умопомрачения. Его голос из наушников лился песней ангелов. Особенно ей понравилась фраза, в которой он витиевато огорчался на свой организм и в частности его реакцию при одном только звуке голоса вышеупомянутой особы. А потом он как-то вдруг произнёс ЭТО. То самое, что про себя произнесла она всего несколько минут назад.
- Да, парень, ты был полным кретином в эту ночь! А ведь мог бы уже обладать этим телом!

До обеда он не показывался. Сразу после купания он уехал в город и прибыл после часа с тремя огромными пакетами.Один отнёс в гостиную, второй на кухню, а третий развернул и, хорошенько расправив, положил у её порога. Постучал в дверь и испарился.
Елена открыла и обомлела: на полу стояла огромная корзина, полная ирисов, гвоздик, орхидей, роз, гербер, гладиолусов, самых разных цветов. На ручке висел конвертик. Она неспеша развернула записку.
“Извини, пожалуйста, за утренний инцидент. Почему-то когда я тебя вижу, я начинаю вести себя как полный придурок. Я надеюсь, ты на меня не в обиде. Стас.”
Она улыбнулась. Всё, попался, голубчик. Вот уже и цветочки пошли. Комната превратилась в цветочную лавку.
Через четверть часа она спустилась в гостиную. Дашка со Стасом сидели в креслах, рассматривая приобретённые кассеты.
- Итак?
- Яне сержусь.
- Правда? – спросил он.
- Правда. – Дарья, ни черта не разумея, переводила взгляд с него на неё. Елена присела на краешек Дашкиного кресла и взяла в руки кассету. “В джазе только девушки”, “Матрица”, “Касабланка”, “Враг у ворот”…
- У нас вечер культурного отдыха?
- С поп корном. – заметила Даша.
- О, даже так?
- Да, а ещё у нас есть твои чудные кексы, половина торта и куча всякой всячины.
- Я точно поправлюсь. – притворно вздохнула Дарья. – “Люди в чёрном”!
Вечер был проведён перед телевизором, под тёплым пледом (было прохладно). А ближе к ночи началась гроза. По традиции разбежались далеко за полночь. Буря разыгралась не на шутку. Ветер трепал старинное здание так, что аж стёкла в окнах дрожали и дребезжали.
“Вторая ночь, - размышляла судья, - пора бы заканчивать.”
Длинная сорочка уступила место короткой, с полностью открытой спиной и двумя разрезиками по бокам, совершенно неизвестного назначения. Длинные волосы заплела в очень свободную косу, пара капель волшебной “Магнолии”, можно начинать. Неслышной тенью скользнула она к нему в комнату.
- Лена? – Он лежал, листая какую-то книгу.
За окном особенно ярко сверкнула молния, и громыхнул гром. Она заметно вздрогнула и поёжилась.
- Что-то случилось?
- Гроза… - она затравлено покачала головой, а в глаза напустила испуганного тумана.
- Заходи, не стой. Простудишься. – Он отложил книгу и подвинулся. Она робко присела на краешек
- Дашка смеётся надо мной. А я очень боюсь в грозу оставаться одна. Я… Ты… не мог бы побыть со мной? – В её взгляде была такая тоска, что он не выдержал.
- Конечно, в чём проблема?
- А можно, в той, в моей комнате? Просто я привыкла к ней…
- Я сейчас. – кивнул он, хватаясь за край простыни.
Она вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Он спит обнажённым! И значит, тогда, когда она только приехала… Настал её черёд краснеть.
Минуту спустя он вошёл в комнату и сел с кресло у окна.
- Ты собираешься спать в кресле?
- Да. – он укрылся пледом
- От окна тянет. К тому же, это только сейчас кажется, что оно мягкое.
Он смущённо улыбнулся и осторожно примостился с краю. Она, наконец, получила возможность получше его рассмотреть. Чёрные волосы, слегка завиваясь, спадали на лоб, глаза при свете дня казавшиеся голубыми, приобрели загадочную глубину ночного моря.
Она погасила свет, оставив включённым только ночник у изголовья, и закрыла глаза. Она слышала его мерное дыхание, не забывая, однако вздрагивать при каждой вспышке и эхом следовавшем раскате грома. То ли ему это в конец надоело, то ли он сжалился-таки над нею, но он подвинулся ближе, и прижал её тело к себе, отогревая, успокаивая. Никакая сила не заставила бы её отказаться от столь тщательно продуманного плана обольщения. Однако то странное чувство, что сейчас зарождалось в ней, смесь сожаления и угрызений совести…
Про себя она медленно досчитала до трёхсот, потом ещё до ста, так же медленно повернулась и обвила ногой его бёдра. Почувствовала, как под нечаянно опущенной ладонью напряглись крепкие мышцы на его широкой груди. Он словно одеревенел, но потом, по-видимому, вспомнил, что она спит, и успокоился, обняв её за плечи. Уже сквозь сон ощутила, как он целует её, положила голову ему на грудь и покрепче прижалась к его сильному телу.

Проснулась рано утром от шума воды в душе. Прикинулась, будто ещё спит, когда он на цыпочках прокрался к выходу, тихонько прикрыв дверь.
Елена вскочила с постели, как туго взведённая пружина. Бросилась к окну и, стараясь стать как можно незаметнее, выглянула. Даша, взобравшись на подоконник, внимательно наблюдала, вцепившись в полевой бинокль. Смех, душивший её, вырвался заливистым хохотком, звонким, как весенний ручей. Она вскочила на кровать и принялась прыгать, будто ребёнок на батуте, пока, обессиленная, не рухнула на разбросанные подушки. Два дня прошли и две ночи. Пора составлять план на третьи сутки. Какой же быть сегодня? Может, той беззаботной девчонкой, которой она была до встречи с Радмиром? А может, той дамой, которая героически прятала секретные данные и знала чёртову прорву всяких тайн и секретов? Может, девочкой-самураем? Сложнее всего быть собою. Ледышкой-адвокатессой, геройской мазелью, стервой и ранимой, романтичной и глубоко несчастной женщиной, чья жизнь подчинена единой цели, единому вопросу: “Что делать?”, “Быть или не быть?”, “Кто я на самом деле?”.
Глубоко вздохнула и направилась в душ. Ледяная вода окатила внезапно. Кто включил холодную воду? Она всегда держала включённой только тёплую.
- Стас? – она задумчиво уставилась на смеситель. Холодная вода с утреца пораньше? Матерь Божья! Её лицо помимо воли расплылось в довольной улыбке. Сегодня, господин Терещенко, вы сами явитесь ко мне.

Дарья окончательно уверилась в том, что дом она продула. Да и хаммер ей не видать, как собственной задницы без зеркала. Хотя, с другой стороны, пари она все же выиграла. Елена не просто какая-нибудь вертихвостка. Она, прежде всего слишком разумна для того, чтоб наделать ошибок. Радмир был самой большой неприятностью в её жизни. Неприятностью, которую она сама себе создала. Женщина, разуверившаяся в своей женской силе, лишь наполовину женщина. А Елена, при всех своих надуманных комплексах, рисковала навеки остаться всего лишь судьёй.
Когда приехал Стас, упрямо не замечавший ни одну даму в лаборатории, не отвечавший на ухищрения самой Дарьи, но тем не менее самый мужественный из мужчин СБ, в её очаровательную головку пришла гениальная идея, естественно, не без выгоды для самой МДИ. Почему бы не побиться об заклад со Стасом, что последний не устоит пред чарами её лучшей подруги. Дарья почти наверняка знала, что он не устоит. А Ленку стоило только раззадорить, и дело сделано. План не плох. Домик в Крыму, на живописный особнячок в Карпатах, как говорится, баш на баш. Вам и карты в руки.

Елена сидела за столом, пролистывая сводки за последние три дня. Ничего утешительного, ничего хорошего. Кого-то убили; где-то чрезвычайно важные события. Пришло письмо от Дениса. Он сообщил, что преобразовал оболочку “Аватора” и придумал на основании последнего что-то суперприкольное. Что-то, что, несомненно, заинтересует и Елену и Дарью. Пришла телеграмма от Поротиковой Елены Константиновны, адвокатессы. Ленка приняла её дело и в бракоразводном будет участвовать как представитель супруги, а это не радовало. В конец расстроенная, переоделась и побрела погулять.
Сразу за домом, за каменной стеной ограды, начинался лес. Самый густой настоящий хвойный лес. Всегда, в любой момент жизни, когда ей требовалось успокоение, она шла в лес. Или ехала в горы.
Мокрые от прошедшего ночью дождя травы на холмах, неописуемой красоты природа, яркое солнце, умытое небо, чистый воздух, дурманящий ароматом хвои, дышишь, не надышишься, любуешься, не налюбуешься…
Отчего-то не хотелось возвращаться назад. И дело было не в том, что ей надоела её пресная жизнь, и не в том, что она боялась. Нет, просто ей уже было всё равно.
Она сидела на склоне какой-то горы, поросшей дубами и соснами, прислонившись к тёплому стволу, и глядела на оставшийся в низине дом, больше похожий издали на крохотный спичечный коробок. И казался он ей таким чужим и таким далёким. Как всегда в душе зашевелилось желание уйти. Бросить всё к чёртовой матери. Но она была слишком правильной для того, чтоб поступить так. И очередная попытка окончилась прахом, так и не начавшись.
Она устало прикрыла глаза и не заметила, как погрузилась в сон. Проснулась, почувствовав на лице капли дождя. Снова начинался ливень. А до дома не меньше получаса ходьбы. Они, наверное, беспокоятся. Следовало немедля идти туда.
Скользя на мокрой траве, спотыкаясь о кое-где выступающие камни, она бежала вниз. Пару раз ноги всё же подгибались, и она падала, и катилась вниз. Снова вставала и что есть силы, бежала дальше.
Где-то вдали полыхнуло. И тут же оглушительный треск обрушился на неё. Гроза! Гроза здесь была особенно опасна. Задыхаясь от быстрого бега, ослеплённая водой, потоками низвергающейся с неба, она ураганом ворвалась в огромный двор. Вспомнив, что она грязная как чёрт, скинула джинсовую рубашку, разулась и упала в бассейн. Майка прилипла к телу, джинсы набрали ещё больше воды. С трудом она выбралась и побрела по гравиевой дорожке к дому.
Молния сверкнула ближе. На этот раз гром почти оглушил её. Она дрожала от холода. Капли воды неслись, подгоняемые ветром, и били, точно бичи. Дверь в дом распахнулась, и она оказалась в объятиях Стаса. Он о чём-то спрашивал, тряс её, кричал. Из всего она разобрала, что Дашка уехала в город ещё час назад, и теперь не приедет, потому как погода испортилась и дорога вместе с ней. И что он безумно волновался, ведь Елена боится гроз…
Полными слёз глазами она смотрела на него, а он вытирал её огромным подогретым полотенцем. Он встретился с нею взглядом, и полотенце выпало из его рук, как тогда, у бассейна. С болезненным стоном он обнял, лихорадочно целуя её залитое слезами лицо. Она вцепилась в него, боясь отпустить. Противный ком стоял в горле, не давая произнести ни слова.
Раскаты грома заглушили и его и её стон…

Рубашка лежала на бортике бассейна, туфли плавали в огромной луже, дверь распахнута настежь, у порога, прямо на коврике – джинсы Ленки в традиционной луже. Рядом – полотенце и впопыхах сброшенная футболка, явно мужская. Что ж, этого следовало ожидать.
На столе, в кабинете, ещё недавно принадлежавшем, ей оставила записку, заботливо придавив красивой шпагой с изящной серебряной гардой.
“Леночка, твой отпуск окончен. Заседание через три дня. Тебя ждут. И ещё, Денис там приглашает нас через две недели в свою лабораторию. Поздравляю с приобретением дома. Документы заберёшь у Вики. Целую, МДИ. ”