Виктор/Мария. Видеть, как дочь с каждым днём всё сильнее становится похожа на мать, пугаться собственных мыслей. За R+ заказчик скажет особенное спасибо.
558 слов. 1 исполнение. Автор извиняется - R у него не вышло. Вполне предсказуемо, надо сказать
Шорох её платья - Нина тоже носила такие вычурные фасоны. Запах её духов - тот же чуть сладковатый, почти неуловимый аромат, который так любила Алая. Черные волосы вьются и спадают на плечи смоляной волной. Глаза смотрят с той же вечной жаждой недостижимого и невозможного. Те же жесты, от того, как она наклоняет голову, когда сердится, его всегда пробирает дрожь. Пока дочь была ребенком - это не пугало. Это казалось правильным, красивым - видеть в маленькой девочке движения и пластику умершей женщины. Дочери порой похожи на матерей, и он только светло грустил, глядя, как упрямо выводит она на листке бумаги что-то яркое, звездное. Выводит летучим нининым жестом. Сейчас это уже пугает. Она слишком похожа. Похожа настолько, что кажется двойником матери, отражением, шагнувшим из зеркала. Те же интонации скользят в девичьем голосе. Та же улыбка ложится на полные губы. Такой Нина была на старых фотографиях, и он молится про себя о том, чтобы не дожить до того момента, когда девочке сравняется двадцать пять. Именно в этом возрасте он встретил её мать. Именно в такую влюбился без памяти...
Она стоит у окна, водит частым гребнем по волосам. Движения её легки и четки, она не дерет узлы - грива черных прядей послушно укладывается волосок к волоску. Он замирает на пороге, глядя на тонкие белые пальцы, удерживающие дерево гребешка, на округлое плечико под тонкой тканью платья. На мгновение ему кажется, что перед ним не дочь его - жена - и приходится с силой сжать зубы, так силен безотчетный порыв - подойти, обхватить за талию, прижаться губами к светлой коже, зашептать что-нибудь горячечное, бредовое и счастливое... Он выходит прежде, чем она успевает обернуться.
Со временем на неё становится трудно смотреть. Как на открытый огонь или полуденное солнце. Она капризна, улыбчива, властолюбива, она строит какие-то свои планы, иногда пропадает целыми днями, и он всё больше пугается сам себя. Она слишком похожа на Нину, слишком, до мелочей, до неосознанных слов, до манеры шагать порывисто и быстро... Она слишком похожа на Нину, а он слишком любил свою покойную жену, чтобы не замечать этого сходства. Он избегает её. Незаметно, неуловимо, злясь на себя за саму возможность крамольных мыслей, до боли прикусывая губы, исчеркивая листок за листком её - их - до боли знакомым профилем. Это больно, это страшно, видеть в дочери супругу, но он не собирается сдаваться, порой подолгу борется с желанием просто пойти к ней, коснуться... как отец не должен касаться дочери. Проверить - верно ли она так похожа? До самого, самого конца? Это желание убивает его, но он держится, день за днем ведя с самим собой безнадежную войну.
Он сидит за столом, обхватив голову ладонями. Давно уж за полночь, свет в соседнем крыле погас ещё час назад и по-хорошему и ему пора ложится. Но как же тяжело справится с собой, если она забежала перед тем, как ложится, пожелала спокойной ночи. Поцеловала в щеку с лукавой нининой улыбкой на губах. Встать бы да выйти наружу... До соседнего крыла ведь - всего пара десятков шагов. Он поднимается, резко отодвинув стул. Это уже совершенно невозможно, и он накидывает пиджак, сжимает пальцы в кулаки до боли, отпечатывая на коже полукруглые следы ногтей. Хлопает дверь, выпуская его в прохладную городскую ночь. И сразу становится легче. Он трет переносицу, облегченно вздыхает... И сбегает по ступенькам, решив немного прогуляться. Может быть, после такой прогулки легче будет заснуть?..
Нина тихо смеется, отражаясь в бесчисленных зеркалах Многогранника. Ей давно уже нет дела до метаний мужа.
-
-
01.12.2011 в 22:06Автор извиняется - R у него не вышло.
Вполне предсказуемо, надо сказатьШорох её платья - Нина тоже носила такие вычурные фасоны. Запах её духов - тот же чуть сладковатый, почти неуловимый аромат, который так любила Алая. Черные волосы вьются и спадают на плечи смоляной волной. Глаза смотрят с той же вечной жаждой недостижимого и невозможного. Те же жесты, от того, как она наклоняет голову, когда сердится, его всегда пробирает дрожь.
Пока дочь была ребенком - это не пугало. Это казалось правильным, красивым - видеть в маленькой девочке движения и пластику умершей женщины. Дочери порой похожи на матерей, и он только светло грустил, глядя, как упрямо выводит она на листке бумаги что-то яркое, звездное. Выводит летучим нининым жестом.
Сейчас это уже пугает. Она слишком похожа. Похожа настолько, что кажется двойником матери, отражением, шагнувшим из зеркала. Те же интонации скользят в девичьем голосе. Та же улыбка ложится на полные губы. Такой Нина была на старых фотографиях, и он молится про себя о том, чтобы не дожить до того момента, когда девочке сравняется двадцать пять. Именно в этом возрасте он встретил её мать. Именно в такую влюбился без памяти...
Она стоит у окна, водит частым гребнем по волосам. Движения её легки и четки, она не дерет узлы - грива черных прядей послушно укладывается волосок к волоску. Он замирает на пороге, глядя на тонкие белые пальцы, удерживающие дерево гребешка, на округлое плечико под тонкой тканью платья. На мгновение ему кажется, что перед ним не дочь его - жена - и приходится с силой сжать зубы, так силен безотчетный порыв - подойти, обхватить за талию, прижаться губами к светлой коже, зашептать что-нибудь горячечное, бредовое и счастливое...
Он выходит прежде, чем она успевает обернуться.
Со временем на неё становится трудно смотреть. Как на открытый огонь или полуденное солнце. Она капризна, улыбчива, властолюбива, она строит какие-то свои планы, иногда пропадает целыми днями, и он всё больше пугается сам себя. Она слишком похожа на Нину, слишком, до мелочей, до неосознанных слов, до манеры шагать порывисто и быстро... Она слишком похожа на Нину, а он слишком любил свою покойную жену, чтобы не замечать этого сходства.
Он избегает её. Незаметно, неуловимо, злясь на себя за саму возможность крамольных мыслей, до боли прикусывая губы, исчеркивая листок за листком её - их - до боли знакомым профилем. Это больно, это страшно, видеть в дочери супругу, но он не собирается сдаваться, порой подолгу борется с желанием просто пойти к ней, коснуться... как отец не должен касаться дочери. Проверить - верно ли она так похожа? До самого, самого конца?
Это желание убивает его, но он держится, день за днем ведя с самим собой безнадежную войну.
Он сидит за столом, обхватив голову ладонями. Давно уж за полночь, свет в соседнем крыле погас ещё час назад и по-хорошему и ему пора ложится. Но как же тяжело справится с собой, если она забежала перед тем, как ложится, пожелала спокойной ночи. Поцеловала в щеку с лукавой нининой улыбкой на губах. Встать бы да выйти наружу... До соседнего крыла ведь - всего пара десятков шагов.
Он поднимается, резко отодвинув стул. Это уже совершенно невозможно, и он накидывает пиджак, сжимает пальцы в кулаки до боли, отпечатывая на коже полукруглые следы ногтей.
Хлопает дверь, выпуская его в прохладную городскую ночь. И сразу становится легче. Он трет переносицу, облегченно вздыхает... И сбегает по ступенькам, решив немного прогуляться. Может быть, после такой прогулки легче будет заснуть?..
Нина тихо смеется, отражаясь в бесчисленных зеркалах Многогранника. Ей давно уже нет дела до метаний мужа.
-
-
01.12.2011 в 22:10Мимокрокодил
-
-
01.12.2011 в 22:13мимокайман
-
-
01.12.2011 в 22:15Это где вы её углядели?..
-
-
01.12.2011 в 22:16Алая, дорогая моя, Алая. Не Аглая. =)
-
-
01.12.2011 в 22:27-
-
01.12.2011 в 23:14Вы сделали мне ночь. Мне сегодня будет сладко спаться...
Вашу руку! Для поцелуя...
Тот, кому больше всех хотелось.
-
-
01.12.2011 в 23:24Автор рад, что сумел сделать приятное)
Хоть и чувствовал себя при этом извращенцем-
-
01.12.2011 в 23:27Спасибо!