Если посмотреть в окно, то перед тобой возникнет лицо страшной шабнак. Она уродлива, но при этом пугающе притягательно, как то зеленое зарево, которое Петр видел над головой своей молчаливой гостьи. Они понимали друг друга совершенно без слов, хватало одного тяжелого взгляда, чтобы каждый понял, что требуется другому. Немного покоя и ароматный настой, что возносит эти два страдающих сердца в сопредельные сферы. Петр забывает об аресте брата, о котором рыдал только пятнадцать минут назад, уткнувшись лицом в грязную, испачканную в земле юбку кладбищенской смотрительницы. А она, Ласка, забывает о шепчущих мертвецах, которые будили ее по ночам, заставляя среди ночи подниматься с ледяной постели и шагать босыми ногами по влажной траве кладбища. Они едва касаются друг друга тонкими хрупкими пальцами. Он хочет прошептать «Я ждал, что ты придешь», а она шептала мысленно в ответ «Я знаю...». Он касался пальцами ее плеч, ощупывая легким движением каждую выпирающую косточку ее тощего до невозможности тела. А она, прикрыв глаза, наслаждалась нежными пальцами гениального художника, что расписывал ее спину кистями. Бутылка твирина пустеет быстро, но незаметно. Страдания сменяются блаженством и безумной эйфории. И никто не узнает, что она приходила к нему этой ночью.
Волнения в городе расходились, как круги на потревоженной поверхности пруда. Говорили о восстаниях мятежных военных, говорили, что в тупиковой ветке с утра расстреливали горожан. Говорили, что старшего, крутого нравом архитектора тоже расстреляли в этот день. Ласка, бесконечно встречавшая новых и новых гостей в своей печальной обители, не видела его среди них, но это никак не могло быть верным свидетельством его невредимости. И кабак в городе оказался закрыт.
А ей нужен был твирин. Жгучее степное зелье закончилось, а без него Ласка не чувствовала своего тела, плохо слышала мертвых. И она вернулась на кладбище. Архитектор, правда, не старший, а младший, сидел там, прямо на надгробии, на холодном прекрасном фундаменте, поставленном для одного из самых упрямых зодчих безутешными Gemini.
Ласка ничего не могла знать ни об их взаимоотношениях, ни о причине, приведшей Петра на эту могилу сегодня. Она просто сказала вслух то, что одна могла услышать. - Ему одиноко здесь.Он говорит, что рад твоему приходу.
…Тот дух или ангел, - архитектор не мог в точности постичь природы своего собеседника, так часто навещавшего его в последние дни, - похоже, стоял перед ним сейчас, вполне земной, но почти такой же бесплотный, как и в его видениях. Может, это был тот, к кому Петр пришел сегодня, - он не понимал. Затуманенный твирином рассудок отметил только, что руки гостя были ледяными и тонкими, - впрочем, когда эти руки оказались в его руках, он не помнил…
Как его пахнувшее твирином дыхание слилось с дыханием его холодного ангела, он не помнил тоже.
То и дело озираясь, Ласка робко приблизилась к стойке. В полутемном баре было накурено и шумно, под дикий рев толпы твириновая невеста в исступлении срывала с себя последние лохмотья. Помещение пропитывал густой и тяжелый запах гашиша, опиума и пота. Бармен оценивающе смерил девчушку взглядом, отчего она почувствовала себя не то преступницей, не то жертвой. Набравшись храбрости, Ласка все же положила на стойку пригорошню монет и как можно тверже произнесла: - Бутылку твирина, пожалуйста. Бармен хмыкнул: - Не рановато ли тебе употреблять? - Это нужно мне для работы. Бармен удивленно посмотрел на нее и расхохотался. Он было хотел спросить, где же она в таком случае работает и кем, но его прервал молодой человек, который сидел неподалеку, потягивая твирин и невольно слышал их разговор. - Воистину интересны переплетения судьбы! Мне тоже постоянно необходима выпивка для работы. Ласка посмотрела на него, без труда узнав в нем Петра Стаматина. Когда-то он сконструировал на кладбище странный, красивый и необычный монумент. Монумент служил последним пристнищем для целой плеяды мертвых и они всегда шептали ей, какая же честь им выпала быть погребенными именно здесь. Ласка никогда не искала общества нашумевшего архитектора, но в глубине души ей всегда хотелось посмотреть на него. - Выпей со мной. - улыбнулся он, пододвигая ей стакан с терпкой, зеленоватой жидкостью. Несмотря на то, что Ласке было страшно в подобном месте, а от духоты и дыма кружилась голова, она все же села с ним рядом и послушно взяла стакан. В его голосе было что-то печальное и горькое, и казалось, что у него никого на свете нет. Она часто испытывала такое чувство, прислушиваясь к голосам умерших, поэтому по мере сил старалась приносить разные безделушки на могилы и петь песенки, пытаясь утешить их. Хотя Петр был еще живой, но настоящей жизни в нем было мало, он был словно тлеющий огонек, который вот-вот угаснет. И Ласке отчаянно захотелось утешить его. Она бледно улыбнулась и сделала большой глоток.
Просто после прочтения Вашей заявки в мозгу родился яркий образ, и мне все же захотелось его записать, несмотря на условия, которые почти полностью не соответствуют. Спасибо Вам за интересный пейринг.
-
-
14.02.2012 в 20:17187 слов.
Если посмотреть в окно, то перед тобой возникнет лицо страшной шабнак. Она уродлива, но при этом пугающе притягательно, как то зеленое зарево, которое Петр видел над головой своей молчаливой гостьи. Они понимали друг друга совершенно без слов, хватало одного тяжелого взгляда, чтобы каждый понял, что требуется другому.
Немного покоя и ароматный настой, что возносит эти два страдающих сердца в сопредельные сферы. Петр забывает об аресте брата, о котором рыдал только пятнадцать минут назад, уткнувшись лицом в грязную, испачканную в земле юбку кладбищенской смотрительницы.
А она, Ласка, забывает о шепчущих мертвецах, которые будили ее по ночам, заставляя среди ночи подниматься с ледяной постели и шагать босыми ногами по влажной траве кладбища.
Они едва касаются друг друга тонкими хрупкими пальцами. Он хочет прошептать «Я ждал, что ты придешь», а она шептала мысленно в ответ «Я знаю...». Он касался пальцами ее плеч, ощупывая легким движением каждую выпирающую косточку ее тощего до невозможности тела. А она, прикрыв глаза, наслаждалась нежными пальцами гениального художника, что расписывал ее спину кистями.
Бутылка твирина пустеет быстро, но незаметно. Страдания сменяются блаженством и безумной эйфории. И никто не узнает, что она приходила к нему этой ночью.
-
-
14.02.2012 в 23:43243 слова
Волнения в городе расходились, как круги на потревоженной поверхности пруда. Говорили о восстаниях мятежных военных, говорили, что в тупиковой ветке с утра расстреливали горожан.
Говорили, что старшего, крутого нравом архитектора тоже расстреляли в этот день. Ласка, бесконечно встречавшая новых и новых гостей в своей печальной обители, не видела его среди них, но это никак не могло быть верным свидетельством его невредимости. И кабак в городе оказался закрыт.
А ей нужен был твирин. Жгучее степное зелье закончилось, а без него Ласка не чувствовала своего тела, плохо слышала мертвых. И она вернулась на кладбище.
Архитектор, правда, не старший, а младший, сидел там, прямо на надгробии, на холодном прекрасном фундаменте, поставленном для одного из самых упрямых зодчих безутешными Gemini.
Ласка ничего не могла знать ни об их взаимоотношениях, ни о причине, приведшей Петра на эту могилу сегодня. Она просто сказала вслух то, что одна могла услышать.
- Ему одиноко здесь.Он говорит, что рад твоему приходу.
…Тот дух или ангел, - архитектор не мог в точности постичь природы своего собеседника, так часто навещавшего его в последние дни, - похоже, стоял перед ним сейчас, вполне земной, но почти такой же бесплотный, как и в его видениях. Может, это был тот, к кому Петр пришел сегодня, - он не понимал. Затуманенный твирином рассудок отметил только, что руки гостя были ледяными и тонкими, - впрочем, когда эти руки оказались в его руках, он не помнил…
Как его пахнувшее твирином дыхание слилось с дыханием его холодного ангела, он не помнил тоже.
-
-
16.02.2012 в 18:01-
-
16.02.2012 в 19:51*автор №2*
-
-
16.02.2012 в 20:01-
-
16.02.2012 в 20:10*автор №2*
-
-
15.04.2013 в 13:16То и дело озираясь, Ласка робко приблизилась к стойке. В полутемном баре было накурено и шумно, под дикий рев толпы твириновая невеста в исступлении срывала с себя последние лохмотья. Помещение пропитывал густой и тяжелый запах гашиша, опиума и пота. Бармен оценивающе смерил девчушку взглядом, отчего она почувствовала себя не то преступницей, не то жертвой. Набравшись храбрости, Ласка все же положила на стойку пригорошню монет и как можно тверже произнесла:
- Бутылку твирина, пожалуйста.
Бармен хмыкнул:
- Не рановато ли тебе употреблять?
- Это нужно мне для работы.
Бармен удивленно посмотрел на нее и расхохотался. Он было хотел спросить, где же она в таком случае работает и кем, но его прервал молодой человек, который сидел неподалеку, потягивая твирин и невольно слышал их разговор.
- Воистину интересны переплетения судьбы! Мне тоже постоянно необходима выпивка для работы.
Ласка посмотрела на него, без труда узнав в нем Петра Стаматина. Когда-то он сконструировал на кладбище странный, красивый и необычный монумент. Монумент служил последним пристнищем для целой плеяды мертвых и они всегда шептали ей, какая же честь им выпала быть погребенными именно здесь. Ласка никогда не искала общества нашумевшего архитектора, но в глубине души ей всегда хотелось посмотреть на него.
- Выпей со мной. - улыбнулся он, пододвигая ей стакан с терпкой, зеленоватой жидкостью.
Несмотря на то, что Ласке было страшно в подобном месте, а от духоты и дыма кружилась голова, она все же села с ним рядом и послушно взяла стакан. В его голосе было что-то печальное и горькое, и казалось, что у него никого на свете нет. Она часто испытывала такое чувство, прислушиваясь к голосам умерших, поэтому по мере сил старалась приносить разные безделушки на могилы и петь песенки, пытаясь утешить их. Хотя Петр был еще живой, но настоящей жизни в нем было мало, он был словно тлеющий огонек, который вот-вот угаснет. И Ласке отчаянно захотелось утешить его. Она бледно улыбнулась и сделала большой глоток.
-
-
15.04.2013 в 13:32-
-
15.04.2013 в 15:00