Глава шестая

Мотель типа ночлег и завтрак "Бэй Вью Беверли" не был настолько близко к Кардиффской бухте, чтобы взвинчивать цены, но на достаточной дистанции, чтобы гарантировать стабильную занятость. И все же Гвен не была вполне уверена, что владельцы смогут противостоять обвинению в недобросовестной рекламе, если дело дойдет до суда. По ее мнению, чтобы называться находящимся на бухте, нужно было предоставлять вид хотя бы на какую-то часть бухты, пусть только на мансарды.
Владельцы, мистер и миссис Беверли, обоим по пятьдесят с хвостиком, сидели, потягивая чай в маленькой, чересчур заставленной комнате с пятью или шестью постояльцами, которым не посчастливилось оказать в мотеле в момент утреннего происшествия. Проходя мимо них, становилось ясно, что все потрясены. Даже с расстояния Гвен видела, как старая чайная чашка дрожит в руке мужчины, когда полицейский садился напротив. Она понимала их волнение. Гвен все еще чувствовала себя не вполне в порядке после разговора в больнице.

– Убедись, чтобы мы забрали копии всех документов, – Джек поднялся по узкой лестнице. – Сомневаюсь, что найдем там что-то стоящее, но сейчас все сгодится.
Кивнув, Гвен взглянула на огромный голубой ковер. Он был местами изношен, а плинтус хоть и чистый, но был тонким и дряблым и требовал быть замененным. Наверно, дела у "Бэй Вью Беверли" шли не так уж и гладко. Интересно, как отразиться на этом убийство? Не удивительно, что чета выглядела такой взволнованной.
Полицейский фотограф коротко кивнул ей, проходя мимо вниз по лестнице. Цвет его лица сливался с бледным оттенком пластикового костюма. Что бы там ни находилось, оно вряд ли было "приятным". Она подозревала, что там. По крайней мере, она, Джек и полицейский имели представление, с чем имеют дело. Который бы из Беверли ни нашел тело, у него такой привилегии не было. Когда B&B снова войдет в строй?
Кучка офицеров в униформе дружной рысью прошли мимо них по узкой лестнице с хмурыми лицами, явно недовольные необходимостью уступать место преступления команде из загадочного Торчвуда.
Поднявшись наверх, Гвен пошла за Джеком по овальному узкому коридору и сквозь дверь с наклеенным керамическим значком: розы и сирень вокруг черной цифры семь. В ее голове мелькнула неосознанная мысль, говорил ли кто-нибудь когда-либо чете Беверли, что поход в Икеа не нанес бы особого вреда дизайну их помещений. Такая внутренняя несерьезность к ситуации удивила ее, и она не знала, рада или потрясена этим фактом. Мотнув волосами, она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться.
– Так, так, – детектив Катлер стоял в центре спальни сдвоенного номера, руки глубоко погружены в карманы, пиджак расстегнут. – А вот и Малдер со Скалли.
Он улыбнулся и, хотя его глаза были приветливее, Гвен подумалось, что с утра пораньше он выглядит так же, как и поздно ночью. Его костюм был аккуратен, а рубашка заправлена, и все же что-то в нем заставляло Гвен полагать, что он только что выпал из кровати. И он все еще был не побрит. Оглядев его широкую грудь и помятое лицо, ей пришлось-таки признать, что в нем было нечто притягательное. Вообще-то, какая-то часть ее очень бы хотела увидеть его выпавшим из кровати. Или упавшим в нее.
Словно подтвер ждая, что он разделяет ее мысли, Джек одарил детектива широкой улыбкой.
– Нам нужно заканчивать так встречаться.
Катлер изогнул бровь.
– Поверьте, я был бы счастлив, – он кивнул в сторону маленькой объединенной ванной-туалета. – Он там. – Отступая, он предоставил комнату Джеку и Гвен. – Выглядит не очень. Его зовут Барри Льюэлин, 49 лет, въехал поздно ночью вместе с женой. Приехал для участия в певческом конкурсе. Как и предыдущий. И как вы видите, умер так же.
Гвен вошла в двери и на миг замерла. Ее желудок сжался, кислота начала прожигать путь наверх к грудной клетке; тяжело сглотнув, она подавила позыв. По многим причинам это преступление было хуже, чем то, что они видели вчера ночью в церкви Св. Эммануила. Если конечно возможно сравнивать двух людей, вскрытых от горла до копчика.
– Как Янто удается всегда оставаться в Хабе? – тихо спросила она.
Джек сжал челюсть.
– У нас желудки посильнее.
– Меня радует твоя уверенность.
В отличие от церкви ванная была крошечной. Умирая, мужчина забрызгал кровью все стены, алые отметины отчетливо бросались в глаза на белизне кафеля. На кабинке, где жертва скорее всего старалась противостоять ужасному нападающему, остались размытые следы отпечатков пальцев. Душ выпал из держателя и бесполезно свисал на шнуре над телом.
Барри Льюэлин был обнажен. Наверняка при жизни он был сильным человеком, но лежа на полу тесной ванной-туалета, его ноги казались худощавыми и иллюзорными, слишком бледными из-за потери крови, их белизна сливалась с керамическим покрытием унитаза, которого касались ступни. Мускулы вытянутых предплечий ослабли и казались обвисшими. Как и у жертвы из церкви, торс Барри Льюэлина был вскрыт напополам, кожа походила на расстеленное на полу вокруг органов полотенце.
Гвен боролась с желанием схватить в спальне простынь и прикрыть его. Было что-то невероятное жалкое в обнаженных мужчинах средних лет, и факт, что этот был изрядно изуродован, не отменял этого. Ее радовало, что его голова повернута в другую сторону и не приходится смотреть в мертвые глаза. К мертвому взгляду она так и не привыкла. Ей на миг стало интересно, чтобы он сказал, используй они воскрешающую перчатку. Посмотрев на его выпотрошенные внутренности и изуродованное горло, она подумала, что он скорее всего послал бы всех подальше. Несмотря на свой же черный юмор, ее трясло. И даже помимо того факта, что воскресающая перчатка чуть не погубила ее саму, она была рада, что она была тем видом инопланетной технологии, которой они более не могли воспользоваться.
Джек посмотрел в распоротое горло мужчины.
– Пропали? – спросила Гвен.
Джек поднялся
– Аха.

– Гортань и голосовые связки? – уточнил Катлер из-за их спин. – Я тоже заметил.
И Гвен, и Джек отвернулись от трупа, став лицом к Катлеру. Тот пожал плечами.
– Возможно, это в вашей юрисдикции и ваша проблема, и честно говоря, дай Бог, чтоб так и было, но мне все равно любопытно. – Детектив присел на край не расстеленной кровати. – Я хорошенько просмотрел полицейские фотографии вчера вечером, – он улыбнулся, а Гвен подумала, неужели именно это задумчиво-потерянное выражение лица делает его таким привлекательным.
– Фотографии помогли уснуть? – спросил Джек.
– Ха, нет, – Катлер нахмурился. – Но я понял, что убийца не стал бы разрезать беднягу просто так.
– И вы были правы, – прервал Джек. – Думаю, вы знаете об анатомии больше, чем наша Скалли, но мы были бы благодарны, если бы вы держали свои открытия при себе.
Катлер поднял руки.
– Поверьте, я не собираюсь красть у Торчвуда его славу – он вздохнул. – Но если это просочится наружу… – он взъерошил и так беспорядочные волосы. – А мы все знаем, что это просочится. И когда это произойдет, я окажусь под обстрелом прессы. Так что чем быстрее вы найдете ответы, тем счастливее я буду.
Джек кивнул.
– И я. Поэтому сообщите, что нашли ваши парни, пока мы добирались.
– Не так-то уж и много, – уныло улыбнулся Катлер. – В 9:15 утра жертва находилась в душе. Он пел, по показаниям пары из соседнего номера. Минут через пять они услышали звук разбитого стекла, это могло быть окно ванной. – Он взглянул на Джека. – И тогда Льюэлин прекратил петь. Через пару минут он начал кричать, но недолго. Соседи услышали, как жена колотит в дверь ванной, тогда они пошли и позвали хозяев. – Он сделал паузу. – Они позвали нас. Я позвал вас.
Джек посмотрел на открытый чемодан на полу, на тюбик с кремом для лица на маленьком трюмо.
– Так где его жена?
– В больнице. Бессмысленно пытаться с ней говорить. У нее обширный "удар". В прошлом году уже был один. Думаю, картина вывернутого наизнанку мужа вызвала очередной "удар".
Гвен уставилась на него отчасти из-за его бесчувственности, и отчасти выговаривая себе за то, что находит его настолько сексуальным, хотя совсем недавно вышла замуж. И все же она думала, – рассматривая, как морщины на его лице собираются там, где могла бы быть ямочка, если бы он по-настоящему от души рассмеялся, – что нет ничего плохого в том, чтобы смотреть.
Катлер перехватил взгляд.
– Извините. Бестактность – составляющая моего обаяния.
Гвен вернулась на место преступления. Она хмурилась.
– В ванной сломано зеркало. Словно в него ударили.

– Я подумал, наверно, это Льюэлин поломал при сопротивлении, – отозвался Катлер.
Выражение лица Джека стало мрачным.
– Ну, или что бы этот ни сделало, оно становится злее.
Нависла длинная пауза, которую нарушил Катлер.
– Ох, замечательно. "Что бы" не "кто бы". Я думал, что покончил со всем этим дерьмом после последнего раза. – Он поднялся и посмотрел на Джека долгим взглядом, который перетек в сардоническую улыбку. – Удачи с этим.
Он был в дверях спальни, когда его мобильник зазвонил: ни звучной мелодии, ни веселого рингтона, обычная телефонная трель разрезала тишину.
– Катлер, – телефон теснее прижался к уху, он взглянул на Джека и Гвен цепким взглядом из-под спадающих на глаза волос. – Где? Ладно, держите место закрытым, людей выведите. Я уже еду.
Смотря, как он закрывает крышку телефона, Гвен знала, что именно он скажет, еще до того, как прозвучали слова.
– Еще один.
Снаружи разразились небеса.