Название "Два генерала"
Автор: jetta-e
Иллюстратор: Liarnetta (aka Вениамин Фолк)

Начало фика. Далее по ссылке в других записях главы: 4-5, 6-7, 8-9, 10.

Главы 1-3
Пролог

По ночам императорский дворец казался особо угрюмым и неприветливым. Тьма, перетекающая из полуночной в предрассветную, вымораживала его до нежилого вида. Человек за огромным резным столом подумал, что чувствовал бы себя куда уютнее в обычном командном пункте или штабной палатке. Впрочем, эта уютность была бы сиюминутной. Командный пункт тоже имеет неприятную особенность рушиться тебе на голову, не в прямом, так в переносном смысле. Место на вершине пирамиды, по меньшей мере, оставляет в безопасности твою макушку.

Зато делает хорошей мишенью.

Ну, с этим есть, кому разобраться. К сожалению, существуют вещи, которые невозможно поручить подчиненным или отдать в канцелярию. Человек зевнул, раздраженно покусал кончик ручки и, наконец, вывел:

"Дражайшая матушка, спешу обрадовать Вас известием – я хочу жениться".

То есть, разумеется, не хочет, но обязан. Тьфу, то есть обязан, но не в том смысле, что как честный человек… Нет, он честный, что говорить. Но конкретно в этом письме излишнюю честность лучше придержать.

"Ее Высочество Катарина дала согласие на брак, и, смею Вас уверить, наши чувства полностью взаимны".

Святая истинная правда. Они двое еще толком не решили, просто раздражают друг друга или совершенно терпеть не могут, но это детали. Еще менее важные, чем необходимость заполнять лист витиеватыми светскими глупостями, чтобы донести до матушки одну-единственную мысль.

"Ввиду проистекающих ныне военных действий это событие, возможно, будет лишено той торжественности, какой в полной мере заслуживает, и совершится более спешно, чем того можно ожидать…"

Тьфу! Ощущение, словно действительно откусил кончик пера и вкус чернил оказался мерзким. Язык сломать можно на этой архаике.

"… однако я не сомневаюсь, что Вы самолично приглядите за тем, чтобы все было устроено правильно и пристойно. Прошу Вас доверить вашу безопасность присланному мною эскорту, который позаботится о том, чтобы Ваше путешествие в столицу было как можно более почетным и скорым".

Старой даме уже под семьдесят, но, по такому случаю, она мешкать не будет. Несомненно, прилетит в Форбарр-Султану поскорей, чтобы еще до свадьбы успеть выговорить единственному ребенку, что именно он в этом процессе упустил. И придется это вытерпеть.

"Остаюсь Ваш любящий сын,
Эзар Форбарра, император Барраяра".

Эзар смерил критическим взглядом пару абзацев размашистого почерка, перечеркнувших лист, и прихлопнул оттиском своей личной печати. Сделано.

Закончив дело, император как будто приободрился и с интересом покосился на ждущий его диван. Ординарец знал свое дело: свежее до хруста белье и ровный, как по линейке, край одеяла сделали бы честь не только дворцовым покоям, но и образцовой, готовой к инспекторскому строю казарме, а это, учитывая бардак, творящийся последние месяцы во дворце, было куда более строгой меркой. Покосился – и, качнув головой, решительно хлопнул по кнопке комма:

– Негри, зайди ко мне.

Если динамик комм-линка вместе с коротким "Да, сэр" и донес завывание спешно прихлопнутого зевка, Эзар на это не обратил внимания…



1. Генерал граф Петр Форкосиган

Клапан палатки хлопал на осеннем ветру и норовил стряхнуть на голову ледяные капли. Генерал граф Форкосиган досадливо зыркнул на небо. На ровно-сером фоне туч силуэт караульного флайера, чертившего "коробочку" над лагерем, был почти незаметен.

К нему уже спешил молодой адъютант с планшетом под мышкой:

– Разрешите доложить текущую сводку, сэр?

Мог бы и без церемоний, не на параде. Но Фориннис – новенький, уставная почтительность аж из ушей лезет. Форкосиган кивнул, и тот начал на одном дыхании:

– Дислокация войск, верных низложенному тирану, сохраняется…

Ну что за птичий язык? Своими словами пересказать не умеет или опять вчера пил с этим хмырем из отдела пропаганды? Полного запрета на спиртное в лагере не было, но попадаться хмельным на глаза командованию крайне не рекомендовалось. Вместо традиционного теста "кто пройдет по половице" здешний политофицер, сам не дурак выпить, ввел в обычай декламацию пропагандистских воззваний. Тому, у кого язык заплетался на казенных формулировках, дальше не наливали. Развлекаются себе, война им или не война… Мальчишки.

– … Генштаб прогнозирует в ближайшем времени перемещение восемнадцатой и третьей-бис мотострелковых бригад противника на юго-восток, к Даркою, сэр.

– А разведка?

– Не подтвердила пока. – Адъютант виновато развел руками, словно это его упущением войска Юрия пока не тронулись с места.

Форлакиал на нашей стороне почти с самого начала, но его Округ пока остается чистым, не тронутым большими сражениями. Если несколько бригад в бою перепашут окрестности его столицы вместе со знаменитыми оружейными заводами… Генерал Форкосиган досадливо поморщился. Стратеги Юрия тоже не идиоты – к сожалению. И отвлечь его войска ударами с иных направлений не так-то просто.

– Так. Что еще?

– Борт номер один сядет в течение десяти минут, сэр. Передовое охранение уже запросило посадку.

"Всего месяц, как мы взяли столицу", подумал генерал, шагая к летному полю, "а Эзару… виноват, его императорскому величеству Эзару Форбарре там уже не сидится". Может, он и прав: это в мирное время хорошо царствовать, дергая из дворца за тоненькие ниточки хорошо налаженной паутины – а сейчас предпочтительней крепко держать поводья в руках, да еще на кулак их намотать для верности.

Правда, кем-кем, а графом Форкосиганом новоиспеченный сюзерен такими методами управлять никогда станет. Со старым другом, подумал Петр с хорошо скрываемой гордостью, такие штуки не пройдут.

Пара флайеров сопровождения уже стояла на летном поле, точно шахматные фигурки на доске. Тяжеловооруженные фигуры, одобрительно отметил генерал, скользнув взглядом по бронированным машинам и рослым охранникам в пятнисто-сером: императорские оруженосцы облачились в обычный городской камуфляж, обозначив свой статус только красно-синей "розеткой" на плече. Эзаровский флайер опустился точно в центр между ними, любопытным языком высунулся трап, и по нему быстрым шагом сошел…

Нет, пока не главный пассажир машины, а лишь шеф его охраны. Негри оглянулся, кивнул, и шевельнул губами, и лишь затем показался император. Сапоги Эзара Форбарры простучали по трапу спорой барабанной дробью – солидно шествовать, как положено монарху, он не научился и, похоже, не собирался.

– Генерал! Что, твой лагерь совсем закис от безделья, раз ты лично отправился меня встречать? – Эзар усмехнулся и энергично тряхнул руку Форкосигана.

– Ждем ваших распоряжений, сэр. – Исполнив необходимую формальность, Форкосиган повел визитера к сборным щитовым вагончикам под маскировочной сеткой – в полевых условиях почти дворец. – С чем ты приехал? Так хотел убраться из столицы?

Полугода не прошло, как давние друзья поменялись ролями, кто кому должен теперь козырять. Петр Форкосиган, по вдолбленной в подсознание армейской выучке, на людях никогда не создавал своему императору проблем с субординацией, но наедине дистанцию сокращал почти машинально.

– Греть своим задом трон – не самый верный способ его сохранить, когда полстраны еще стоит за этого чертового маньяка Юрия, – без церемоний отрубил Эзар. – А к тебе я ненадолго. Начни со штабной планерки и посмотрим по обстоятельствам. Я после собираюсь навестить графа Форратьера, благо до его поместья отсюда относительно недалеко. Положение у графа Пьера двусмысленное: старина Юрий ему кузен, но и мне он перечить не хочет. Что ж, вот и ему пришла пора выбирать. Слишком долго он ухитрялся держать нейтралитет, делая вид, что с гражданской войной мы как-нибудь разберемся без него. Предстоящая свадьба – хороший повод поговорить с ним лично.

– Я назначил совещание на восемнадцать ноль-ноль, – сообщил Форкосиган и прибавил, немного понизив голос: – Как раз успеешь выпить чаю и пожаловаться мне на то, что Негри снова не пускает тебя за штурвал.

– Все шутишь… – Прозрачные серо-зеленые глаза казались непроницаемыми, и не угадать было, порадовался ли император дружеской насмешке или остался недоволен ею. – У нас нашлась более животрепещущая тема для дискуссий: дозволено ли моим генералам находиться в августейшем присутствии с боевым оружием.

Генерал Форкосиган попытался представить себе небоевое оружие, затем – оценить оружейный потенциал хотя бы одного этого лагеря, включая боеприпасы для бомбардировщиков среднего радиуса действия, и, наконец, сдался, махнув рукой.

– И как? – для порядка поинтересовался он.

– Вот мой компромисс. – Эзар кивнул на телохранителей, вышагивающих по обе стороны от него: руки на взведенных плазмотронах, щитки шлема опущены. – Ладно. Кто будет на совещании?

Форкосиган пустился в перечисление прозвищ, званий и должностей, зачастую сокращенных до малопонятных аббревиатур в несколько букв. Эзар хмыкал, кивал, порой переспрашивал, встретив незнакомую или неожиданную фамилию, но больше слушал, чем вставлял реплики сам. Граф Петр не мог отделаться от мысли, что ему сейчас, словно младшему лейтенанту, приходится делать доклад на бегу, а командир его тем временем оценивает.

Непривычное распределение ролей, что и говорить. Да и что ему здесь оценивать, скажите на милость? Не впал ли Форкосиган в расцвете сил в маразм и не позабыл ли имена собственных штабистов? Ну, смотри-смотри, дружище…

Полдюжины тех самых штабистов со своими адъютантами подтянулись почти что бегом. Оценив еще с порога монументальное зрелище – фигуру императора во главе стола и замерших, как статуи, оруженосцев за спинкой его стула – входящие браво козыряли и спешили занять свои места. Адъютанты вытягивались в струнку вдвое резвее и щелкали каблуками вдвое громче. В пустом помещении сразу сделалось шумно от гула голосов, шагов, попискивания коммов и треска замочков офицерских планшетов. Эзар выжидал, но со своего места Форкосиган видел, как тот беззвучно барабанит пальцами по лампасу.

Тема совещания была предсказуема – грядущие бои в окрестностях Даркоя, и, разумеется, военные не ждали, что кто-то предложит чудесное решение навязшей в зубах проблемы. Чертова гражданская война. Пусть сам Юрий и псих, но сейчас на обеих сторонах воюют опытные полководцы, недавно прошедшие двадцатилетнюю школу Цетагандийской и знающие Барраяр как свои пять пальцев. Кто кого перехитрит, решает только случай, а в лобовом столкновении победить можно разве что явным численным преимуществом. Эвакуация форлакиаловских оружейных заводов в разгар войны выглядела реальным, но едва ли популярным выходом из ситуации.

– … Получить фактический перевес в силах ни им, ни нам неоткуда, – закончил очевидным выводом свой доклад генерал Джордан. Старик славился обстоятельностью на грани педантизма, зато можно было быть уверенным, что он не упустит ни одной важной детали. – Следовательно, прогнозируются затяжные бои. Причем навязать их противнику на дальних подступах к городу не позволит рельеф местности.

– … И, таким образом враг, как минимум, перережет коммуникации оружейного комплекса, пути доставки сырья от металлургов и технический монорельс, – вставил инженер-полковник Форсмит. – Даже если ему не посчастливится продвинуться в направлении Дельта.

Поморщились все, и последним – император, видимо, когда проследил разметку обозначений по карте. Условная линия Дельта на штабных схемах обозначала скоростное шоссе, выводящее прямо к южной промзоне города. Эзар явно хотел бы вмешаться в дискуссию, но предпочел молчать, чтобы не передавливать старших офицеров весом императорского слова. Только спросил:

– Ваши предложения, полковник?

– План постройки укрепрайона, исключительно с целью прикрыть от противника пути эвакуации… – Полковник инженерных войск говорил разумные вещи о минимизации потерь, а горячих голов, готовых ручаться, что гарантированно отобьют вражеское наступление, оставив индустриальный район нетронутым, на совещании не оказалось.

Эзар слушал доклад, сосредоточенно отслеживая что-то по штабной "синьке". Его палец двигался резкими рывками, словно целеуказатель на панели его любимого флайера, когда объект преследования потерян.

– А вот объект 12-бис – в легенде он тоже расшифрован как оружейные склады. Почему его содержимое не включено в план первоочередной эвакуации? – вдруг поинтересовался он.

По помещению моментально пронесся шелест бумаги и тихий гул вопросов тех, кто тоже впервые обратил внимание на метку на самом краю схемы. Петр сам нахмурился, быстро припоминая…

– Этот, с химоружием массового поражения? Он на консервации, сэр! – первым отозвался коммодор из интендантских частей.

На императорском лице отразился живой неподдельный интерес человека, которому только что сообщили, что дракон в его подвале спит уже триста лет, дело привычное и нечего беспокоиться.

– Трофейный фитаин, сэр, еще с войны, – быстро вставил майор химвойск, пока офицеры в чинах постарше быстрым шепотом требовали сведений у своих адъютантов. – Хранилище трехслойное, последнюю проверку проходило пару месяцев назад, меры безопасности задействованы. Эту пакость лучше не трогать с места вовсе или сжечь, если потребуется.

– И противнику об этом складе известно? – уточнил Эзар. Подтекст сказанного озвучен не был, но понимали все: Безумный Юрий может и не остановиться перед применением мутагена на поле боя, если почувствует, что дела идут скверно. Шаг впечатляющий, сравнимый с тем, чтобы сбросить на Форбарр-Султану атомную бомбу.

– Так точно, сэр. Его законсервировали лет семь назад так, чтобы при любом несанкционированном доступе активировалась программа самоуничтожения. Фитаин при сгорании разлагается на неактивные составляющие, вы же знаете.

– А потенциальную возможность диверсий мы отслеживаем, – веско прибавил молчавший до той поры глава армейской контрразведки.

– Хорошо, – коротко и неопределенно согласился император. – Продолжайте, господа.

До четвертьчасового перекура Эзар больше не ставил докладчиков в тупик неожиданными вопросами, хотя порой морщил лоб. То ли великодушно отказался от стандартной схемы "высокое начальство приезжает и вскрывает недостатки", то ли понял, что сам недостаточно осведомлен о деталях здешней обстановки, и решил не заострять на этом внимание. А мои орлы тоже хороши, подумал генерал Форкосиган. Про склад с фитаином под боком благополучно забыли. Армейская СБ бережет, и ладно.

– Погоди, Петр, – окликнул император, когда офицеры повалили к выходу, доставая портсигары и потягиваясь. – Поговорить надо.

Услышав это, понятливые штабисты, оглядываясь, очистили конференц-зал вдвое быстрей, предоставив паре старых приятелей возможность побеседовать наедине.

– Ты еще что-то откопал? – спросил генерал Форкосиган прямо. – Свежим взглядом заметил то, что мои люди упустили?

– Ша. Я не сомневаюсь, что твои стратеги – светлые головы. А если зевнут они, ты сам не промахнешься. – Он усмехнулся. – На звание крупнейшего военного гения в этом собрании я не претендую. Но… Я подумал о том, что могло не приходить им в голову.

Эзар встал и принялся расхаживать по опустевшему помещению от стены к стене. Пластик пола ритмично поскрипывал под его сапогами.

– Я знаю Юрия, – произнес он тихо, но убежденно. – Перед ним сейчас лежит та же самая карта, только оперативные пометки другие. Но склад десятилетней давности на ней точно отмечен. Сама идея склада с фитаином должна оказывать на моего нездорового умом предшественника поистине гипнотическое воздействие. Тем более – склада, который никак не получается использовать ему и запасы которого наверняка не задействую я сам. Как это там, про ружье, которое в конце пьесы должно выстрелить? Реализму мой кузен всегда предпочитал зловещую драматичность…

Он остановился.

– Гм. Скажи, что ты сделаешь, если твои люди возьмутся за содержимое пресловутого склада двенадцать-бис и там произойдет несчастный случай, а в результате – массовая утечка фитаина?

– Типун тебе на язык! – непочтительно рыкнул Петр, моментально представив, как по окрестностям расползается зловещий мутаген. – Расстреляю дурака с инициативой, который полез на склад.

– Не вопрос. А потом?

– Ну что ты меня проверяешь, как маленького? Выставим оцепление, объявим эвакуацию. Метеорологи пусть доложат, на кого эту дрянь понесет… Заводы, конечно, вывозить придется срочно, хочешь-не-хочешь, население гнать из города пинками. Форлакиала если удар не хватит, то по чистой случайности, он мужик горячий… Боев в пригороде, конечно, не будет: хоть твой кузен и Безумный, но у его генералов хватит мозгов не сунуться под фитаин, если они не хотят мятежа в войсках. Но далеко они не уйдут, просто перенесут удар на наши пути отхода. Кстати, а куда?

– Что – куда? – Эзар поднял бровь.

– Я говорю, куда ты тогда прикажешь эвакуировать заводы? Не в чистое же поле. А ближайшая металлургическая база…

– У Форратьеров, – кивнул император. – Которые с самого начала войны виляют, как хвост у доброй гончей, и с которыми настало время поговорить всерьез.

– Погоди-погоди. – Форкосиган поднял ладони. – Ты уже принял решение вывозить оружейников? К Форратьеру, чей братец Доно – первый приспешник Юрия? И при чем тут фитаин?

– При том. Смотри, вот все события в правильном порядке. Дано: мы твердо рассчитываем отбить атаку противника под Даркоем и вывозить заводы не намерены, а лично меня положение на фронте настолько не беспокоит, что я – кстати, вместе с тобой – еду для переговоров к Форратьерам. Предлог самый мирный и почтенный: я хочу, чтобы граф встал подле моего свадебного круга как лояльный верноподданный и любящий родственник. Семейный визит. Меня не встречают фанфарами у ворот замка, ты по-дружески здороваешься со своим кузеном Пьером, никто не бросается обвинениями в измене…

– И я беру с собой не больше мотострелковой роты, просто для престижа короны? Все хорошо, но про твой склад я пока что не понял.

– Ну, просто же! – Эзар азартно хлопнул ладонью по столу. – Пока мы с тобой улаживаем семейные дела, этот самый склад якобы и рванет. А фитаин не взрывается, да? Ну, перекрытие обрушится, погрузчик в стену врежется, батарею закоротит, диверсия, в конце концов. Не знаю, короче. Авария. Пусть твои контрразведчики поработают вместе с Негри, решат, как это обыграть достоверно, чтобы комар носа не подточил. Химическое заражение, в городе паника, штатские путаются под ногами, объявлена срочная эвакуация стратегически важных объектов – персонала, высокоточного оборудования и готовой продукции тех самых заводов, пока можно что-то спасти. Армейские части передислоцируются или переброшены в конвой, колонны тяжелого транспорта с оборудованием в беспорядке отползают на юг, как раз в сторону форратьеровского Округа, о чем я поспешно договариваюсь с графом Пьером – не исключено, что как раз за цену этих самых заводов. И тогда две мотострелковые бригады противника, визита которых которые вы ждете здесь, вместо зараженной зоны идут наперерез твоим конвоям. Дислокация и планирование сражения – уже на усмотрение твоего штаба, генерал. А оружейники спокойно возобновят работу, когда оно будет окончено.

Под напором этой речи Петр на мгновение спасовал и успел вставить только в самом конце:

– То есть Форратьер…

– … всего лишь гласно поклянется мне в лояльности и обещает ту или иную степень поддержки. Пока ни он не получит наших заводов, ни я – его финансовых обязательств. Это дело будущего. Однако свою роль в глазах параноика-Юрия он сыграет превосходно. Самим фактом переговоров подтвердит, что да, эвакуация к нему пошла.

Петр задумчиво подергал себя за ус. В общих чертах звучало логично, а детали император резонно оставлял на усмотрение профессионалов, себе самому отведя задачу сугубо политическую.

– Может и сработать… Если они купятся на эту инсценировку. Только вот что. Если Юрий поймет, что ты активно принялся перетягивать Форратьера на свою сторону, он церемониться не станет. Только покушений на вас, сир, нам в этой поездке и не хватало!

– Ты говоришь точь-в-точь как Негри. – Эзар усмехнулся. – Обсуди с ним мою безопасность, если тебя это так тревожит. Вы споетесь.

2. Император Эзар Форбарра

Штабная машина шла ровно, взметывая воздушной струей труху опавших листьев и песок.

– А почему мы не полетели? – спросил генерал Форкосиган.

– Негри был против, – объяснил Эзар туманно.

Шеф императорской СБ на сей раз по известным одному ему причинам наложил вето на перелет. В ту минуту Эзар дернулся было возразить, но тут же прикинул, что на спор у него уйдет где-то половина времени, за какое можно доехать от полевой ставки до форратьеровского поместья, и передумал. Конечно, всегда оставалась возможность приказать, и непререкаемый императорский приказ был бы исполнен моментально, но… стоит ли держать компетентного службиста, чтобы оспаривать всякое его решение? Пусть у Негри голова болит, как лучше соблюсти безопасность своего монарха и одновременно его командующего сухопутными войсками на борту одного транспортного средства.

Зато одной роты сопровождения оказалось мало. Два подразделения оруженосцев, несколько парней Негри, секретарь, связист, дежурные фельдъегеря, адъютанты и прочий народ образовали такой передвижной цирк, что генерал Форкосиган только досадливо вздохнул, разглядывая на повороте растянувшийся хвост колонны. Три грузовика-вездехода и один набитый под завязку хитрой техникой фургон связистов (техники СБ тоже внесли туда свою лепту).

И это частный визит, почти инкогнито. Семейное дело, в преддверии будущей свадьбы.

Кстати, о свадьбе. Удивительное дело, но у Эзара сразу разительно портилось настроение, стоило кому-нибудь заговорить с ним о предстоящем бракосочетании. Это было тем более удивительно, что на фоне всех грязных, кровавых и рискованных дел, решение о которых Его новоиспеченному Императорскому величеству приходилось принимать ежечасно, необходимость всего лишь жениться на нелюбимой женщине казалась простой и высоконравственной. А заговаривал он на эту тему с незавидным постоянством и примерно с тем же навязчивым удовольствием, как невольно трогаешь языком больной зуб.

– … Да я так тороплюсь, что чуть на поворотах не заваливаюсь! – объяснял он сейчас старому другу, досадливо морщась. – Матушку ради этой свадьбы во дворец пригласил – оцени, какого масштаба жертва? Ничего, зато к лету у меня родится сын.

– А если девчонка?

– Сын, я сказал, – отрезал Эзар и неохотно пояснил: – Я говорил с Ксавом; у бетанцев есть таблетки, чтобы выбирать, кого тебе жена принесет, так вот, он для меня их достанет. – Он помолчал. – М-да. Чувствую себя чертовым племенным жеребцом из конюшни.

– Какой-то ты неправильный молодожен. – Петр поцокал языком. – Обычно процесс делания детей людям нравится больше результата.

– Я ее не люблю, – сказал Эзар мрачно.

Петр не раз говорил, что любовь – для романтичных юнцов и сентиментальных девиц, а с этой категорией идиотов он недостаточно знаком. Так что он лишь хохотнул:

– Да ты романтик! В твои сорок с хвостиком.

– И она меня не любит. – Это прозвучало вовсе по-дурацки, и хорошо, что Форкосиган на этот счет великодушно смолчал.

– За что ей тебя любить, если ты сорвал с ее родного братца корону и гоняешь его по всей стране, как загонщик лису?

– Я с него еще и шкуру спущу и над камином повешу, – свирепо рыкнул император. Петр тоже бы не отказался сделать из низложенного Юрия Безумного чучело в гостиную. В этом вопросе у них было полное единодушие.

– Представить себе не могу, как это она согласилась.

– Со скрипом. – Эзар предпочел не вдаваться в подробности: всегдашнему любимцу женщин не очень лестно признавать, что жену он получает почти силой.

– Что, добрым словом и плазмотроном согласие добывается легче, чем просто добрым словом? – Петр усмехнулся уже совершенно непочтительно.

– За кого ты меня держишь? – Эзар хотел возмутиться, но махнул рукой. – Мы просто поговорили. Про дальнюю перспективу и про то, как нежелательно, чтобы ее сын когда-нибудь оспаривал трон у моего. Может, я и не мечта всей ее жизни, но тут пусть винит Юрия. Я так ей и сказал: твой братец настолько проредил кровь Форбарр, что у меня и выхода не остается.

Петр рассмеялся, прихлопнул ладонью задребезжавший на откидном столике стакан.

– Выхода не остается, говоришь? Я всегда знал, что тебя, бабника, в свадебный круг втолкнут только силой.

– Злорадствуй.

– Стоило бы. Только кого ты хочешь обмануть, когда делаешь вид, что тебе этот брак поперек горла? Сам же рассказывал, какая это удача и сколько народу ты за шиворот приволочешь в столицу под предлогом торжеств.

– Эх. Знаю. Был я молодой и глупый, – продекламировал Эзар, – и думал, что женюсь по любви, а военная карьера моя будет состоять сплошь из подвигов. И что?

– И ничего, – согласился генерал Форкосиган с генералом Форбаррой. – Подвиги тебе предстоят на супружеском ложе, а любить ты будешь исключительно империю. Силой ты ее уже взял, приятель.

Увы, ответные шуточки по поводу семейной жизни Петра теперь стали табу похлеще слова "мутант", и никаких больше иллюстраций на личном примере, "ты, как человек женатый, должен меня понять"… И не важно, по любви некогда женился сам бравый генерал или получил свою принцессу из рук Дорки как награду. Важно, что холодная ярость потери отныне гонит Форкосигана вперед. Все на пользу делу, да, ваше императорское величество? И собственная свадьба тоже.

Но несмотря на пользу, на душе у него было как-то погано.

– Вот что с нею не так? – прибавил он сокрушенно. – Красивая вроде. Знатная. Не круглая дура. Почему у меня такое мерзкое ощущение, что мне в постель хотят подложить поганца Юрия, только в юбке?

– Неужто невеста поклялась тебя прирезать первой же брачной ночью? Нет? Тогда не понимаю, о чем ты. Эзар, уж тебе завалить женщину в постель никогда труда не составляло.

– Ну спасибо на добром слове, милорд граф.

– Не за что, Ваше Величество, – безмятежно отозвался Форкосиган. То ли он сам понял, что переборщил с фамильярностью, то ли подчинился монаршей воле, какой Эзар оборвал не слишком приятный для себя поворот беседы. В салоне машины на мгновение похолодало.

Серая паутина лесополосы за окном кончилась – дорога пошла напрямую через прибитые дождями поля. Машина прибавила ходу. Небо над ней прочертили быстрые стрелки флайеров охранения. С минуту двое молча мерили друг друга взглядами. Потом Петр подался вперед и уточнил вполголоса:

– С этой свадьбой что-то не просто? Только вы пока предпочитаете об этом не рассказывать. Дело для Негри, он у тебя спец по заговорам?

Кажется, он заподозрил что Эзар решил утаить секретную информацию даже от ближайшего друга, и готов возмущаться. Эзар решительно мотнул головой:

– Нет, что ты. Наверное, и вправду рефлекс старого холостяка. Процесс изготовления детей конечно, восхитителен, но в этом случае я бы предпочел сразу результат. А лет до десяти все равно ведь не поймешь толком, что из них растет?

– Иногда и дольше. А иногда лучше бы не понимать… Помнишь ночь, когда мы с Ксавом нагрянули к тебе?

Эзар помнил.

В ту ночь небо было обложено низкими плотными тучами, из них безостановочно сеялась ледяная крупа, и снег свистел мимо лица холодной плетью. Метеорологи закрыли аэродром, а положенную по уставу аварийную посадочную площадку расчищали от заносов руками в три смены, и поэтому Эзар не спал, хотя время уже шло к полуночи. И тогда на заснеженный пятачок плюхнулся тяжелый флайер, и у выбравшихся из него мужчин вид был такой, словно они всю дорогу тянули этот флайер на своем горбу. Лица у них были черные от злости и горя.

Это была ночь, которая перевернула всю их жизнь к чертовой матери. Раз и навсегда поменяла их роли. Эзар как сейчас помнил свое оцепенелое изумление, и до сих пор его логика пасовала перед вопросом: как у Ксава с Петром хватило куражу предложить ему Империю, власть, право решать? Когда только что их жизнь оказалась разбита в осколки из-за императорской придури…

– Да, и что? – осторожно спросил он.

– Ты хоть знаешь, что в ту ночь, прежде чем ехать к тебе, мы с Ксавом спорили чуть не до хрипоты? Одним из главных моих аргументов в ту минуту было то, что я не хочу видеть моего Эйрела на троне, – сухо проговорил граф. – Не могу себе представить мальчишку, менее к этому приспособленного.

Император оценил. Настолько оценил, что опешил и минуту не находил слов. Что на такое ответить? "Спасибо, что предпочел меня одиннадцатилетнему пацану" или "Умереть от честолюбия тебе не грозит, старина"? Он мудро предпочел проигнорировать тот факт, что в тот день именно Форкосиган решал, кому править империей. Нет, он благодарен своему старому другу и верному генералу, но некоторые вещи лучше просто не упоминать. Проще и вправду поговорить про его сына.

– А чего ты от него ждешь? – удивился Эзар вполне натурально. – Мальчик старательный, а до остального он еще не дорос.

Эзар наблюдал маленького Эйрела в военном лагере уже не в первый раз: мелкий пацан в аккуратном мундирчике – непривычное зрелище, не то что в партизанские лихие годы. Будущий солдат империи был отменно воспитан: молчалив, исполнителен, и к отцу-генералу обращался не иначе как "сэр" и только в самых исключительных случаях. Как выяснилось, Петр приставил к нему пару доверенных сержантов, распорядился учить как настоящего солдата и на том счел вопрос решенным.

– Не переоценивай мальчишку. – Петр Форкосиган досадливо махнул рукой. – Ни политика, ни Служба его никогда не интересовали. Он всегда рос чертовым мечтателем, мой младший, а я позволял жене его баловать. Теперь все по-другому. Ладно, он у меня не дурак и скоро переучится… надеюсь. Но пока – дите дитем.

– Полагаешь, я в свои десять лет о короне думал? Или хотя бы о военных подвигах? – Эзар усмехнулся, припомнив былое. – Как бы не так. Об инопланетных пилотах и только о них, маменька меня от космопорта каждый день с оруженосцами гоняла.

Самое смешное, что и не соврал. Вдовствующей принцессе справляться с сыном в одиночку – убитого на дуэли отца Эзар и не помнил почти – никогда не удавалось, и она рано махнула на это маловоспитанное безобразие рукой, рассчитывая, что со временем он остепенится. Что ж, она оказалась права: ее мальчик сделал неплохую карьеру и женится. Только время рассчитала чересчур оптимистично.

– Знать бы, о чем он думает… – недовольно проворчал Петр. – Эйрел не в меня пошел. Будь на его месте Зелиг, я бы не сомневался. – Он поморщился, но больше ничем не показал, как болезненно царапнуло его имя погибшего старшего сына. Сентиментальность и граф Форкосиган – две несовместимые вещи.

– Но дело-то тебе придется иметь с тем сыном, что у тебя остался. – "И не тебе одному, мой граф, придется тебе об этом напомнить". – Ты видишь в нем ребенка, воля твоя. А я – лорда-наследника Форкосиганов. И моего ближайшего наследника, кстати, тоже, пока я не женился и не нарожал своих. Вассалу секундус, хоть он еще не бреется, полезнее присутствовать при переговорах, чем учиться чистить лазерное ружье под опекой унтер-офицера.

Именнно поэтому сейчас младший Форкосиган не остался в лагере, а волевым решением был отправлен к фургон к связистам. С августейшей ремаркой "пусть поучится" и ворчливым отцовским комментарием "детский сад в обозе".

– Ты меня еще будешь учить, как мне сына воспитывать, – вздохнул Петр беззлобно. – Да Ваше Величество. Так точно, Ваше Величество. В конце концов, в замке у Форратьеров достаточно своей мелочи, чтобы Эйрелу было с кем поиграть, пока мы занимаемся делом.

3. Император Эзар Форбарра

– Твой кузен… – в сердцах пристукнул Эзар кулаком по подлокотнику.

– Тогда уж твой будущий свояк, – поправил Форкосиган.

– Да хоть племянник двоюродной бабушки, – огрызнулся Эзар беззлобно. – Я хотел сказать, что Пьер Форратьер упрямством пошел в вашего знаменитого деда. Жаль, не умом.

– Так радуйся, что у него голова по-другому устроена. Твоим сторонником он никогда не был, а будь он характером в Пьера Кровавого – на черта тебе такой силы фигура в стане твоих заклятых врагов?

– Знаю, знаю. – Император отвернулся к окну. Свет луны размазывался сквозь тонкие облака, очерчивал по контуру черные туши фургонов-кунгов, расставленных в оцеплении вокруг гостевого флигеля. На короткое время в борту кунга обрисовался тускло светящийся прямоугольник – открылась дверь, и снова все погрузилось в темноту. Светящиеся окна замка Форратьеров горели четко, как прорисованные, хотя расстояние до него было приличное – пуля, может, и достанет, но лишь на излете. Впрочем, если снайпер…

"Не о том думаешь, твое величество. Охрана по периметру бдит круглосуточно, такая у парней Негри задача – бдеть, но ты-то знаешь, что нападения сейчас не следует опасаться".

Умом он понимал, что виной этим мыслям – стоящее поодаль здание, пусть во всем выгодное с точки зрения безопасности. Обособленный лагерь в кольце охраны создавал лишнее напряжение, ложное ощущение осады, противостояния. Хотя, будь граф Форратьер врагом, являлось бы полным безумием заявляться в его дом самолично, да еще с обоими Форкосиганами, старшим и мелким. А Безумный у нас Юрий, и на его лавры Эзар отнюдь не претендует.

Никакие возражения Негри не помешали бы императору настоять на размещении в стенах самого замка, не нагрянь он сюда экспромтом. Для всей императорской свиты подходящего места вот так сразу не нашлось, а на вынужденное предложение спешно переселить половину многочисленного форратьерского семейства из одних комнат в другие Эзар ответил вежливым отказом. Мол, короткий родственный визит, граф Пьер, не стоит беспокойства. Граф слишком явно облегчения не показал, но солдатской скромностью нового императора, не требующего для себя парадных покоев, был обрадован. Что до самого Эзара, он действительно находил комфортным практичное сочетание стула, стола и койки в отдельной комнате, если та была размером больше пилотской кабины. Так что сейчас на кровати демократично сидел он сам, а кресло уступил генералу Форкосигану.

– Я знаю, что дожму его, насколько смогу, – продолжил Эзар досадливо. – И все же хотелось бы иметь под рукой больше инструментов… убеждения. Сотрудничество Форратьера нужно мне сейчас, а не через полгода, когда окончательно станет ясно, что Юрию эту войну не выиграть… Да?

В дверь постучали. В ответ на отрывистое императорское "войдите!" на пороге возник дежурный связист с вечерней почтой. Пришлось согнать боевого товарища с единственного кресла и разложить на столе ворох распечаток. Эзар бегло проглядел стопку бумаг и удивленно хмыкнул: на одной из них стоял гриф его личного секретаря. В отсутствие императора тому было поручено просматривать бумажную почту, сканируя и пересылая сюда срочные письма из приоритетного списка, однако Эзар не ждал что корреспонденция настигнет его так спешно. А главное – чья именно. "Вдовствующая принцесса Тасия Форбарра – своему…"

– От матушки, – пояснил Эзар в ответ на удивленное "что?" из-за плеча.

Ответ ситуацию не упростил.

– Срочное, говоришь. От твоей матери. С ней… все в порядке? – со всей солдатской прямотой уточнил дружище Петр, который явно на ходу сообразил, что пожилые леди, которых настигла безвременная кончина, писем своим сыновьям все-таки не пишут, но был не в силах представить другой причины для срочной депеши. Пришлось отложить нечитанное письмо, развернуться и объяснять.

– Ну да, мать уже в возрасте, семьдесят как-никак, и обычно предпочитает не покидать своего замка, однако свадьба… сам понимаешь. Церемониальную сторону я был вынужден отдать ей на откуп; устройство браков – дело женское. Хватает и того, что с Катариной я объяснялся сам, а не пригласил сваху. Дальше "Все должно быть сделано Как Надо", короче, ты знаешь. Матушка, естественно, воспряла духом, выехала в столицу и, – Эзар вздохнул, – наверняка пожелала мне дать ряд ценных советов. Которые сейчас до крайности вовремя. – Он покосился на бумагу.

– Я думал, ты поручишь устройство свадьбы жене Ксава?

– А, Дженнифер… – Эзар помялся. – Твоя теща – достойная леди, но, боюсь, чересчур бетанка для подобных церемоний. Это мне бы пришлось объяснять ей традиции, а не наоборот. А вот матушка… Такую ярую блюстительницу процедур еще поискать. Она назубок знает, что "правильно и пристойно" и ни за что не позволит, чтобы императорская свадьба отклонилась от этого образца хоть на йоту. Плевать, что идет война.

– Значит, от тебя требуется храбро исполнить сыновний долг, – усмехнулся Петр. – Давай, читай.

Эзар пробежался глазами по привычно мелкой вязи почерка – в детстве его всегда удивляло, как пухлые мамины пальцы выводят такие каллиграфически аккуратные буковки. Да, вот это ожидаемо, а тут можно было бы написать втрое короче, но в целом верно, а здесь…

– Петр, – удивленно окликнул он, – может, моя матушка и впрямь по старости лет начала все путать? Разве принцесса Катарина с кем-то помолвлена?

***

– Помолвка?!

– Помолвка. Своими глазами видел.

– А мне почему не сказал?

– А ты спросил? – парировал Форкосиган с удивлением. – Я тебе не шеф протокола и не начальник разведки, если на то пошло.

Эзар сорвался с места и принялся раздраженно вышагивать по комнате.

– Идиотизм какой-то. Она бы мне рассказала.

Петр пожал плечами:

– Женщина… кто разберет их логику? Забыла, застеснялась, решила не усложнять дело… Помолвка – не свадьба, в конце концов. Вдруг для простоты событий ты бы пожелал снести ее бывшему жениху голову с плеч или, чего доброго, порвал бы договоренность с нею самой? Никому не хочется доживать свой век под охраной сперва заложницей, потом просто старой девой.

– Р-романтик, – ответно ругнулся Эзар. – Я так и думал, что она держала карту в рукаве, и ладно, если не крапленую. Хорошо, у моей матери и в семьдесят разум острей, чем у некоторых в… а, ладно. Сам дурак. Что ж, надо получить с ее несостоявшегося кавалера подтверждение о расторжении помолвки и опубликовать его в "Форбарр-Султанском вестнике". Хорошо бы прислать к нему сваху, да где ее взять… С кем, говоришь, она сговорена?

Петр наморщил лоб, помассировал пальцами точку между бровями, посопел и ответил просто:

– Не помню.

– Издеваешься?!

Генерал Форкосиган тоже вскочил на ноги.

– Да не помню я! Тебя тогда, два года назад, даже во дворце не было, ты сидел в своей Зеленой Армии, пил… или что там делал? Везунчик. А нам пришлось. Вот тогда Ее сумасбродное Высочество и отмочила этот цирк с помолвкой.

– Цирк?

Они озадаченно уставились друг на друга, словно проверяя, оба ли говорят на одном языке.

– Начни сначала, – сжав зубы, посоветовал Эзар. Он опустился в кресло и аккуратно положил обе ладони на подлокотники, словно демонстрируя, насколько он спокоен.

– А… Ну да. Принцесса дотянула с замужеством до конца войны… ну ты сам это знаешь. Единственная дочка, император Дорка в ней души не чаял, говорят. Она всегда могла сама решать, кого ей осчастливить своим выбором, вот и не спешила. И тут она объявляет прямо на дворцовом приеме, что предлагает любому знатному и неженатому фору попросить ее руки. Только письменно. А уж она оценит и выберет. Господа холостые форы изумились, но завалили принцессу письмами. Она тогда знатно развлеклась, по-моему. Обсуждала их сочинения с фрейлинами, вызывала во дворец гадалку, гоняла претендентов на осмотр к дворцовому медику. Шоу было так занятно само по себе, что я не вспомню, кто же вышел в финал. Э-э… Форвента-старший?

– Было бы неплохо, но вряд ли, – сухо прокомментировал император. – Генерал Форвента умер полгода назад. Моя мать не ошиблась бы. Еще варианты есть?

– У тебя целый взвод аналитиков мается без дела, спросил бы их.

– Полагаешь, я в этом деле еще недостаточно выставил себя идиотом? Нужно документальное подтверждение того, что я не знаю, с кем сговорена моя невеста? – рыкнул Эзар. – Думай!

– Ты меня еще спроси, во что она была одета, – ответно огрызнулся Форкосиган. – Мы тогда на экстренном заседании Совета военный бюджет делили, мне было не до бабских глупостей. Вот графа Форлакиала я прекрасно помню: до последней пуговицы на мундире и пункта в докладе. Погоди… кто там еще на заседании был? Форлакиал женат… Фортугаров ходил расстроенный, что принцесса ему отказала. А вот сам Юрий ее выбором был доволен, как… Черт! – Он хлопнул себя по лбу. – Вспомнил. Она же выбрала этого паршивца Доно.

– Какого Доно?

– Того самого, юриного фаворита. Форратьера.

– Своего же кузена и к тому же любовничка своего братца? Что, она с Юрием собиралась делить его на двоих? И я собираюсь жениться на этой женщине!.. – Эзар помотал головой, давя ругательство, готовое сорваться с языка. – Она же не…

– И это "не", и то "не", и уж если до сих пор за него не вышла, то точно "не", – грубовато прокомментировал Петр и ухмыльнулся. – Зато теперь я отлично понимаю, отчего она смолчала.

– Погоди. Дай подумать. – Эзар подпер голову руками. – Либо Катарина недалекая распутница, либо… либо крайне умна. Она выбрала, не выбирая. Отговорка, которую остальные претенденты смогли проглотить и не счесть за оскорбление. При этом формально она оказалась помолвлена с графским сыном, но фактически ни брат, ни нареченный не собирались ее с этим браком торопить. Ловкий ход. Ни за что не поверю, что она не придержала сейчас это известие как предлог разорвать, если что, нашу договоренность перед самой свадьбой. Хуже того, у этого мерзавца Юрия будет повод пустить слух, что мой брак не действителен. – Он помолчал. – Да. Мать права. Опровержение должно быть напечатано немедля. Я… вот еще один повод для разговора с графом Форратьером.

***

Переговоры тянулись уже полдня. В присутствии советников-адъютантов-аналитиков и наедине. Над расстеленной картой и за накрытым столом. Граф Форратьер увиливал от окончательного ответа, а император Эзар начал терять терпение, предчувствуя, что придется просить там, где он прежде намеревался принуждать и требовать. Можно было бы поставить упрямцу ультиматум, но эта карта разыгрывается только раз и в партии должна быть последней. А лучше – не доставаться из рукава вовсе. Так что Эзар несколько раз выходил на галерею сбрасывать пар, ругался, тоскливо вглядывался в мелкую осеннюю морось, сжимал кулаки и возвращался обратно.

Постепенно разговор делался все более конфиденциальным, и наконец они с Форратьером пожелали остаться в кабинете вдвоем; молчаливая охрана у дверей – косящиеся друг на друга пара оруженосцев – не в счет. Даже старого друга Петра Эзар отослал под благовидным предлогом – тихо пообещав ему пересказать потом всю беседу дословно.

"Потом" наступило через пару часов.

– Мы закончили. Пойдем пройдемся, – позвал Эзар своего генерала из дверей флигеля. Форкосиган цапнул с крючка шинель и вышел к нему.

В подмерзшей голой аллее, где звуки разносились далеко, но все же не настолько, чтобы разговор можно было услышать из окон замка, Эзар остановился. Пар облачком вырывался у него изо рта, когда он начал рассказывать.

– Если коротко, без тебя было вот что. Я поставил перед Пьером условие добиться от Доно расторжения помолвки. Он ответил, что тот и мальчишкой не отличался послушанием, но обещал сделать все возможное. От официального отказа Доно до благопристойного графского извещения о том, что его брат, скажем, лет в пятнадцать его уже был сговорен с какой-нибудь соседкой. Способы решения проблемы я оставляю на его усмотрение. Но в самый кратчайший срок. Заодно это покажет всем, чью сторону в войне держат Форратьеры.

– И с чего это графу Пьеру соглашаться на режим полного содействия так быстро и внезапно? Договаривай.

– Он предпочитает видеть брата целым и невредимым. Я намекнул, что до сих пор у меня к младшему Форратьеру не было ничего личного: пусть он и дружок моего психованного кузена, но я не свожу счеты с чудаковатыми любителями искусства. Но это может слишком быстро перемениться. Если же Доно будет паинькой, я обещаю ему помилование несмотря на то, что он сейчас отирается возле Юрия.

– Такие теплые семейные чувства? – Форкосиган презрительно фыркнул. – Не верю не на грош.

– Именно теплые и семейные, – продолжал Эзар ровно, – хотя в ином смысле, чем ты подумал. Граф понимает, что через Доно породниться с императорским домом им уже не светит. Но сама идея брака с Форбаррами кажется ему не лишенной привлекательности. Вот только после того, как Юрий выкосил большую половину нашей родни, кандидатур осталось слишком мало. Короче, я пообещал сговорить твоего Эйрела – напоминаю, моего потенциального наследника, пока я бездетен – за одну из его дочерей. Своим детям он желает выгодной партии не меньше, чем брату.

Петр оторопело разинул рот. Казалось, он сейчас в сердцах рявкнет в ответ – хорошо поставленным командирским голосом, который легко перекрывал свист ветра в дендарийских горах, и на который некий капитан Форбарра раньше был вынужден отвечать своему другу "так точно, сэр!". Но времена поменялись, и к этой смене времен Форкосиган первый приложил руку. Поэтому тот только процедил сквозь зубы:

– Ты полагаешь, что вправе распоряжаться моим сыном?

– Им, тобой, собой и еще десятками тысяч человек под моим началом, – отрезал император. – Охолони. С чего ты разозлился?

– Это… это только мое право, черт тебя дери! – рык у буйного графа Петра все-таки вырвался. Хорошо, что рядом не было ни души, и императорское реноме не пострадало.

– Никто на твое право и не покушается. Хватить мыслить как домашняя курица, генерал. Важно то, что я ставлю на кон твое имя и свое родство, и это обещание дорогого стоит. До совершеннолетия твоему сыну восемь лет, еще многое может измениться. Зато в обмен мы привязываем союзника прямо сейчас, да еще с шумом и помпой. Скажешь, нет?

– В этом смысле – да, – признал Форкосиган неохотно и тут же огрызнулся: – Но ты обязан был меня спросить! Это… мой сын.

Переговорить друга Эзар сейчас мог бы легко: тот только мялся, не в силах подобрать нужных слов, и бурчал что-то невнятное, наливаясь дурной кровью. Обида боролась у него с субординацией. Но зачем? Напротив, надо бы спровоцировать его выговориться, подумал Эзар.

Он нарочито фамильярно хлопнул приятеля по плечу:

– Да ладно! Можно подумать, я предлагаю женить твоего парня на девчонке из караван-сарая.

– Не шути так!

– Что, джентльменам о шлюхах говорить не пристало? – сверкнул Эзар зубами в быстрой усмешке.

– Сам не понимаешь, или прикидываешься? – взорвался Петр. – Это психу Юрию вольно было устраивать при своем дворе цирк из брачных союзов… помнишь, когда мальчишку Форвейна по его прихоти окрутили с какой-то смазливой девицей из походно-полевой обслуги? Хватит! Не затем мы свергали деспота, чтобы… Понятно, короче.

– Тоже мне, нашел деспота! – фыркнул император совершенно без обиды и гнева. – Мысли целесообразно, а не своим форкосигановским гонором. Кровь у девицы подходящая, со знатностью не придерешься, и приданое тоже не помешает. Ты мне еще спасибо скажешь. Сомневаюсь, чтобы на моей службе в ближайшие годы у тебя нашлось время самому подыскивать будущую невестку. Или ты мне не доверяешь?

Он посмотрел на Форкосигана тем невинно-добродушным взглядом, который только и пристал человеку, оказавшему старому другу услугу, а вовсе не сунувшему руки не в свои дела.

– Только не в этом деле, – буркнул тот. – Когда ты даже с собственной женитьбой путаешься, как в трех соснах.

– Больше не путаюсь. Все мы делаем ошибки, но уж ума не повторять их мне хватит. Эта парочка будет сговорена как следует и по всем правилам. Конечно, если вдруг найдешь кого-нибудь получше, помолвка – не свадьба, еще успеешь отказаться.

– То есть ты предлагаешь мне при необходимости разругаться с Форратьером самому, благодетель… – Петр вздохнул. – И все же, как ты его уговорил? Как и меня, поставил перед фактом?

Ага, дружище Петр спустил пар и принялся разговаривать уже во вполне практическом ключе, подумал император. Он ни секунды не сомневался, что Форкосиган побушует для порядку и согласится с его резонами, и все же стадию ругани предпочел свести до минимума. Из соображений субординации. Запас вольности, которую они со старым приятелем позволяли друг другу, сжимался с каждым днем. Когда Эзар воссядет на троне в столице окончательно примиренной империи, в этом вопросе не должно остаться никакой двусмысленности. Конечно, жаль свободы их прежней дружбы, но Форкосигана не должны называть "делателем императоров", ни вслух, ни по углам.

Эзар принялся объяснять, загибая пальцы:

– Граф перечислил мне целых четыре возможных и довольно необременительных варианта, какими Форратьеры способны аннулировать состоявшуюся помолвку Доно. На три из них я согласился. Пьер уверен, что в этой сделке он в выигрыше: он делает всего лишь светское одолжение, расторгая договоренность, которая вряд ли и так претворится в жизнь, я же в обмен предлагаю ему настоящий кровный союз. Этот союз тем более ценен, что даже дальней родни осталось у меня не слишком много. Графу Пьеру показалось заманчивым продемонстрировать мне свою лояльность, не совершая чересчур радикальных поступков и не потратив на демонстрацию этой лояльности целого состояния, какое ушло бы на финансирование армии.

– Не вижу в его рассуждениях изъяна, – буркнул Петр. Старый добрый Форкосиган всегда мыслил рационально: прекрасное качество для военного и ловушка для политика. Пришлось объяснять:

– Проблема Пьера в том, что он не догадывается думать сейчас, как Юрий… а вот мне приходится. Поэтому я понимаю: когда Форратьер публично поддержит мою свадьбу, для Юрия это будет жест настолько личный и однозначный, что он моментально запишет графа в свои персональные враги, а конвой с оборудованием, продвигающийся к границам форратьерского графства, окончательно его убедит. Форратьерам не удастся дальше хранить вежливую доброжелательность и к нашим, и к вашим. А там и за расходами на армию дело не станет.

– И что теперь? – вернул Форкосиган разговор к вещам более практического толка. Обсуждать мыслительные способности Юрия или отсутствие таковых ему было неинтересно; он как-то уже обмолвился, что мозги свергнутого императора его занимают ровно в одном виде – размазанными по стене.

– Теперь Пьер попросил у меня три дня. Очевидно, он знает способ быстро связаться со своим непутевым братцем и рассчитывает оперативно получить от него ответ. Да, можешь не говорить: я сам просчитал вариант, что это окажется засадой. Вероятность мизерная. То, что нам самим не помешало бы задержаться – тем более никому не известно. Я дам выкладки Негри, у него будет ночь над ними поработать. Но, откровенно говоря, Форратьер не выглядит самоубийцей, который согласен положить под ядерным ударом себя и весь свой род лишь ради того, чтобы отправить на тот свет меня. А о воздушном подкреплении я уже сам распорядился.

– Три дня… – недоверчиво протянул Петр. Он шагал по аллее, набычившись, заложив руки за спину и с хрустом вонзая каблуки кавалерийских сапог в осенний ледок. – Положим, твоего присутствия в ставке не требуется, но хорош буду я, когда в Даркое по нашему же плану рванет, а я останусь здесь заниматься бабскими делами и решать, за кого мне просватать сынка…

– Хочешь сказать, что твои штабисты не стоят доброго слова, раз не могут обойтись без хозяйского глаза трое суток? – Эзара откровенно веселило, с каким скрипом генерал Форкосиган отступает на заранее заготовленные позиции.

– Могут. Но это нелогично, подозрительно, и … Погоди! – Он круто остановился. – Ты что же, ради этого и затеял эту глупость с помолвкой моего сына?

– Перестаньте уже считать это решение глупостью, милорд граф, – посоветовал император с прохладцей. Он помолчал и добавил, снова перейдя на "ты": – Или приведи хоть один аргумент против, кроме твоего упрямства, или начинай с энтузиазмом готовиться к обручению ваших детей. Особого шума поднимать не следует, пока Пьер не выполнил своего обещания насчет брата, но оговорить вам все придется в темпе и без изъянов. Кстати, скажи Эйрелу, что это послужит нашему общему делу, увидишь, парнишка будет счастлив.

– Ну-ну. А чем собираешься в эти три дня заняться ты? – поинтересовался Форкосиган, окончательно остывая.

– Планировать свой мальчишник, – отрезал Эзар и развернулся к фургонам связистов и охраны. Пора поставить Негри в известность об изменениях в плане их пребывания в поместье Форратьеров.

За спиной он слышал скрип удаляющихся шагов своего давнего друга. Тот, разумеется, пошел в противоположную сторону, к дому. Работать, остывать и переваривать новость.

@темы: Петер, Эзар, Фанфики